«Каких последов в этой почве нет для археолога и нумизмата – от римских блях
и эллинских монет до пуговицы римского солдата!» Эти строки Максимилиана Волошина, написанные в Крыму, с некоторыми изменениями в перечислениях вполне можно отнести и к азовской земле, что ежегодно подтверждают ставшие традицией музейные выставки с общим названием «Забытый город забытой страны» — наглядный результат прошлых полевых сезонов.
Такая выставка работает и сейчас. Большая ее часть посвящена Азаку, крупному региональному центру Золотой Орды. С каждым разом раскопки позволяют с большей точностью говорить о его расположении, размерах, характере застройки, сообщают новое о его обитателях. «Забытый город» был раза в два меньше современного Азова, но по средневековым меркам вполне значительным населенным пунктом с 50 тысячами жителей в период расцвета. Его отличала довольно плотная и более равномерная, чем сейчас, застройка. Главные магистрали от здания до здания достигали максимум восьми метров, то есть улицы были узенькими, как в наших садоводческих товариществах, да и заселенность имела тот же характер, что, например, в «Мичуринце». Земельные участки не превышали 2-3 соток. Более того – в одном доме могла жить не одна семья (помимо хозяина – слуги, рабы, кроме того, помещения сдавались в аренду). Дома была преимущественно одноэтажные, однако, по словам заведующего отделом по обеспечению сохранения и использования объектов культурного наследия к.и.н. А.Н. Масловского, есть и указания на двухэтажные здания. Правда, неизвестно, насколько они были распространены.
В Золотой Орде вряд ли кто сочинял нацпроект типа «Формирование комфортной городской среды», однако в плане благоустройства Азак в чем-то даже превосходил современный Азов. Улицы были снабжены ливнесточными траншеями – сегодня об этом мы можем только мечтать! В нем – уже тогда! - существовали локальные водопроводные сети. Общественные постройки и дома знати имели богатый декор. На выставке представлена научная реконструкция облика Азака, стилизованная под средневековую миниатюру. Немного воображения – и предшественник Азова оживет, улицы его наполнятся голосами. О повседневной жизни горожан, их быте и досуге заговорят керамические черепки, изделия из кости и металла.
В диалоге с вещами любая деталь может оказаться важной. Размер кухонных горшков проинформирует о размере семьи (ведь холодильников не было, и трапеза готовилась на один раз). Керамика из различных регионов мира сообщит, что на азакских улицах встречались люди множества национальностей: город был открыт миру, в нем сходились крупные торговые пути.
Все, что близко нам сегодня, не было чуждо и азакцам. Как и мы, они любили застолья, чему свидетельством большие столовые чаши. Как и мы, держали собак, заботились о них. — В одной из витрин вы увидите останки псов, охранявших торговую улицу Азака. Кошек тоже заводили. Рядом с человеческой могилой археологи обнаружили сделанное позже подзахоронение кошки. Видимо, она была любимицей умершего хозяина. Этот случай уникальный – единственный на весь средневековый период. На Кипре было найдено подобное погребение, но его возраст — около 9500 лет.
Хозяин кошки был скорей всего христианином. Но мог быть и мусульманином. И ислам, и христианство известны благожелательным отношением к котикам. Пророк Магомед говорил, что тем, кто спасает кошку, Аллах прощает девять грехов. В христианстве кошка – единственное животное, которому можно входить в храм.
А. Масловский обратил мое внимание на прежде не выставлявшийся т.н. «магический квадрат», который на деле оказался не совсем магическим (сумма чисел по всем направлениям должна быть одинакова, а здесь присутствует по крайней мере одна ошибка), на напоминающий формой бусину кубик с цифрами на четырех гранях – точных аналогов у него нет, для чего он использовался – не ясно: не игральный, не гадальный. Одним словом – загадка.
Уникальным является и блюдо с оформленным по центру углублением для соуса или пряностей. Смотрится оно, несмотря на кажущуюся простоту, современно и стильно.
Азак был крупным ремесленным центром. На хлеб насущный азакцы зарабатывали гончарным, ювелирным, косторезным ремеслом, металлообработкой и т.д. В пределах Азова найдено около двух десятков гончарных горнов и полтора десятка гончарных мастерских. Внушительное количество. Для сравнения: на отождествляемом с одной из столиц Золотой Орды Царевском городище ни одного горна нет!
На раскопе по переулку Ломоносова была частично исследована гончарная мастерская. В пределы раскопа попали два горна и часть рабочего помещения. Большую часть изделий мастерской составляли кувшины. Однако работавшие здесь гончары были специалистами широкого профиля. Бракованный кувшин с орнаментом налепными шариками указывает на их северокавказское происхождение.
Как и прежде, одна из витрин отведена под экспонаты более глубокой древности, нежели золотоордынский период. Зритель увидит здесь фотографию еще одного необычного погребения (улица Ленина, 118) – позднего кочевника (X-XII вв.). Оно подверглось ритуальному разрушению, в ходе которого был изъят почти весь погребальный инвентарь, а поверх разрушенного человеческого костяка положено конское чучело. Зачем совершались такие ритуалы, историки пока затрудняются ответить. Но им подвергалась половина торкских захоронений.
Еще одной находкой, которую можно представить исключительно в виде фотографии, стал оборонительный ров глубиной до 3.5 метра, обнаруженный на месте меотского Крепостного городища. Ранее на этом участке в 3-4 метрах от рва были зафиксированы следы частокола. Это сделало возможным реконструировать оборонительную линию поселения.
Другой традиционный раздел выставки – «Кунсткамера» — зрелище не для слабонервных. Превратившиеся по иронии судьбы из останков разного времени в экспонаты, кости повествуют о нелегкой судьбе тех, частью кого они когда-то были. Они демонстрируют травмы и патологии, после которых пострадавшие продолжали жить, проявляя удивительную выносливость. Здесь и конечность со вросшим наконечником стрелы, кость, изувеченная ударом конского копыта, и пр.
Жемчужиной витрины, обозначенной как «Азов. XVIII век» и сообщающей о событиях периода русско-турецких войн, стал клад из 24 монет (переулок Достоевского, 14 А). Он обнаружен рядом с печкой в землянке, в которой жили русские солдаты. Очевидно, все они умерли, ведь клад так и остался невостребованным. Монеты чеканили при Петре I, однако клад датируется 30-ми годами XVIII века - по полушке времен Анны Иоанновны. Найденные фрагменты солдатских чашек (одинаковых - видимо, закупленных в одном месте) также типичны для комплексов этого времени.
