Нынче в Москве набирает обороты (видимо, на волне патриотизма) новая забава с не совсем обычным для новогоднего праздника названием «Ёлка Победы». Это квест, повествующий о главных вехах Великой Отечественной войны, своеобразная машина времени, дарящая возможность познакомиться с традициями встречи Нового года на фронте, в тылу и в послевоенные годы. И мало кто знает, что первый праздник – не аналогичный, но похожий, с тем же названием, — действительно, впервые прошёл в последнюю зиму войны: с 26 декабря 1944 года по 20 января 1945 года, в саду «Эрмитаж».
Решение о его организации правительство страны приняло в ознаменование завершения войны – в это время бойцам Советской армии удалось перенести боевые действия с территории СССР. Сценарий был написан знаменитым детским писателем Львом Кассилем.
Грозное зарево войны ещё нависало над страной, москвичи ещё ожидали налётов авиации и затемняли окна, но ростки победного Мая уже прорастали в их сердцах. Посетили ту далёкую ёлку 130 тысяч маленьких жителей столицы, многие из которых только что вернулись из эвакуации.
— Мне посчастливилось побывать на той фронтовой ёлке, — как-то рассказывал бывший мэр Юрий Лужков. – Нам давали конфеты, и это было для нас огромным счастьем, но ещё большим счастьем было само новогоднее представление.
Шестьдесят лет спустя Лужков реконструировал это мероприятие. Главными его героями стали ветераны и дети военной поры, в том числе 100 очевидцев «Ёлки Победы» 1944-1945 гг. Чтобы их пригласить, был даже объявлен розыск!
Хвойную красавицу украсили гирляндами и игрушками военных лет. Сад «Эрмитаж» тоже был оформлен в стилистике «Ёлки Победы», в соответствии с сохранившимися архивными записями и фотографиями, на одной из которых, кстати, был запечатлён восьмилетний мальчуган в старой шинели навырост и растоптанных валенках. В характерном прищуре угадывался Лужков…
Гостей встречали бойцы комендантских патрулей, для желающих подкрепиться работали «полевые кухни». Звучали сводки Информбюро, записи песен военных лет в исполнении Утёсова и Шульженко.
В историческом журнале мне удалось найти воспоминания Елены Мушкиной сразу о двух «победных ёлках»:
«Праздники довоенных новогодних ёлок помню плохо: была маленькая. А вот два праздника остались в памяти. Одна из них – в саду «Эрмитаж. Попасть на неё – заветная мечта всех московских детей. Но организаторы поставили условие: только для тех, кому 10 лет. Словом, подарок к круглой дате. А мне – подумать только – всего две недели назад исполнилось одиннадцать! Другой праздник – спустя несколько дней, в январе 1945 года, в Колонном зале Дома союзов. У входа гостей встречал плакат-лозунг:
Пусть веселятся школьники в свободные деньки,
На ёлке разукрашенной зажгутся огоньки.
Помню огромное панно с изображением Сталина. На авансцене вспыхнули два костра. Всё заволокло дымом — и появился Дед Мороз. Красивый, нарядный. В руке – посох. Рядом – Снегурочка. В этой роли тогда выступали не актрисы, а девочки-старше-классницы. В школах за право выйти с Дедом Морозом соревновались. Выбирали самых красивых и умных, конечно, отличниц.
В классе идут разговоры и толки:
Кто же Снегурочкой будет на ёлке?
Дед Мороз поздравил всех с праздником, пожелал здоровья.
— Теперь, дети, надо зажечь ёлку. Попросим: «Ёлка, зажгись!».
— Зажгись!!!
И вспыхнули разноцветные огоньки. Кажется, высота того первого дерева была всего 15 метров. Каждый год ёлка подрастала, словно на дрожжах.
Праздник перешёл в фойе. К нам подходили артисты, писатели, стихи читали, хороводы водили, фотографировались».
Вот таким был тот праздник. Может, не столь ярким, как последующие, но после полных опасностей военных лет он казался чем-то сверхъестественным. Увы, москвичи – это отдельная каста. В жизни моей бабушки таких фееричных дней не было – как и миллионы сверстников-подростков, работала и в будни, и в праздники без передыху. Время такое было. Лихолетье, а не время. И с ёлками везло далеко не всем. Кто-то из малышей, думаю, на такой вечер и пойти бы не смог – не в чем было ходить.
Не знаю, может, потому, что сама была лишена детства, игрушек, праздников, бабушка моя, сколько я её помню, обожала кукол, а каждый Новый год умудрялась превратить в волшебство. Сама покупала сосну, наряжала – всё больше гирляндами огней, и мы вдвоём, старый и малый, водили вокруг хороводы и танцевали, и пели. И не было в моей жизни посиделок чудесней ни до, ни после…