Ещё совсем недавно – в 90-е – считалось правилом хорошего тона критически отзываться о нашей истории, о годах «царствования» коммунистов, хотя дела наших родителей, бабушек и дедушек, защитивших мир от фашизма, так отважно стремившихся и искренне веривших в светлое будущее многострадальной своей страны, были достойны высокой оценки и благодарности потомков. Много было среди них звёзд человеческого достоинства, оставивших добрый след в судьбах тысяч людей, свою страсть, энтузиазм, замысел – в стройках, пашне, человеческой душе…
Вот я и предлагаю – а давайте, дорогие читатели, откроем рубрику: «люди советской эпохи». Звоните, пишите, советуйте – о ком следует вспомнить, опубликовать материал на страницах газеты.
На эту идею натолкнула меня беседа с Василием Васильевичем Рымшиным, известным в своё время руководителем, энергичным, умным, по хорошему азартным, который не боялся брать на себя решение назревших проблем и заботился о благополучии работавших рядом людей – черта сегодня настолько редкая, что хоть в Красную книгу её заноси…
Рымшин – не коренной азовчанин. Приезжий. Однако с Азовом связывают его узы длиной почти в полстолетия. Здесь родились дети и внуки. Здесь реализовался его организаторский талант. Прибыл он к нам из Тулы, где после окончания знаменитого МАИ трудился начальником цеха на авторемонтном заводе. Переманил молодого инженера директор индустриально-педагогического техникума А.Д. Маныч. Как признаётся Василий Васильевич, прельстила его возможность заработать квартиру.
– Силы, — говорит, — мощи было много. И мозги были. Это уж сейчас, — иронично замечает, – краем уха послушаешь, краем глаза подсмотришь, а краем мозгов додумаешь.
Сначала Рымшин устроился на работу в Сельхозтехнику. Но задержался там недолго. Пошёл на кирпичный завод. Сам. Зная, что через восемь месяцев предприятие будет сдавать дом. Пребывало оно в упадке. И – любопытная – деталь: даже на самых сложных участках работали в основном женщины. За семь часов смены работница должна была, например, бросить на вагонетку 48 тонн кирпича-сырца… Об этом страшно подумать, не то, что попробовать самому…
— Я сказал: пойду к вам мастером, — вспоминает Рымшин, — если дадите мне однокомнатную квартиру. Обещаю перекрыть ваших три смены одной. И они согласились. Так вот, обещание я сдержал. Завод план выполнил. Я не гнушался самой рискованной работой. Идёт вагон по печке – раз, фартук завернулся. Толкать бесполезно. Нужно сваркой вырезать. Кого послать под вагонетки, под шестьсот градусов? Лезу сам. Вырезаю, меня водой поливают. За час-полтора авария ликвидирована. Через три месяца я уже технологом был. В итоге, мне не однокомнатную – двухкомнатную предложили. Но я отказался – иначе бы одна из работниц не получила долгожданную двушку. Жена только головой покачала: «Каким ты был, таким ты и остался».
Столь успешный дебют в качестве руководителя не мог остаться незамеченным. Рымшина перекинули на другую болевую точку – комбинат коммунальных предприятий. Это сейчас у нас множество организаций отвечает за чистоту, а тогда всё держалось на этом самом комбинате. В ведении его находились гостиница, спасательная станция, узел по очистке воды, баня, прачечная. Он отвечал за уборку мусора и чистоту городских улиц. Дела там шли ни шатко ни валко, зарплата не платилась, в штате числился только один контролёр, техники – ноль, мусор собирался в мешки и вывозился тракторами. Первое, что наладил новый начальник, – выплату зарплаты. При этом строго наказал: руководитель получает деньги последним. Вторым пунктом преобразований стало приобретение новой техники и оборудования. Из Орла Рымшин привёз первую в городе мусороуборочную машину, мусорный контейнер, чертежи – чтобы впоследствии ёмкости для сбора ТБО изготавливались на азовских заводах. Позже автопарк пополнился ещё тремя автомобилями, которые оснастили щётками и пр.
Итогом командировки в Ленинград стала идея создания «окон доверия», работавших по типу почтового ящика, только внутрь бросались не письма, а упаковки предназначенного для стирки белья с нашитыми индивидуальными номерками. – Я, кстати, хорошо помню эти нашивки, помню, как мы с мамой забирали из прачечной стопки выстиранных хрустящих простынь и пододеяльников. Всего в городе было четыре «окна доверия». Это было удобно и экономило горожанам кучу времени – своего рода, глоток свежего воздуха в эпоху очередей и слабо развитой сферы бытовых услуг.
Ещё одно введённое именно Рымшиным ноу-хау – им активно пользуются до сих пор – повышение статуса уборщиц путём переименования их непрезентабельной должности в роскошное - «мастер чистоты». Трудовые книжки с новой записью вручались женщинам в торжественной обстановке самим руководителем. Здорово, правда?
Следующий боевой пост ожидал Василия Васильевича в горкоме партии. Первый секретарь А.И. Белый предложил ему стать инструктором по оказанию шефской помощи. Сказал:
— Я знаю, Вам квартира нужна. Давайте так. Если город займёт первое место в течение года, будет вам жильё.
Со свойственной ему энергией и самоотдачей В.В. Рымшин контролировал и координировал работу 950 объектов! И, как и предполагал А.И. Белый, Азов вырвался-таки на лидерские позиции.
Потом Василий Васильевич попал на судоверфь. Директор завода, Г.И. Иванов стал для него примером управленца. Бывший заместитель отзывается о нём с огромным пиететом: «Умница. Работать умел. И человек очень порядочный!»
И, наконец, прокрутившись, словно колесо сансары, карьера Рымшина вернула его на кирпичный завод, но уже в качестве директора.
— Завод, — рассказывает он, — был, что называется, в трубе. Загибался. Шесть месяцев не выходил я оттуда. Спал в кабинете. С ребятами вместе мылся. А через полгода дочь прибежала домой и сообщила матери: «Ты знаешь, у папки все звёзды голубые!» — Рядом с универмагом стенд стоял с перечнем предприятий, и цвет звёзд показывал, насколько они успешны. Голубые – значит, план выполняется по всем показателям. Мы заняли первое место среди местной промышленности. Это был, конечно, прорыв после того, как 17 лет не выполнялся план, как поменялось шесть директоров. Я досконально изучил производство кирпича. Поставил новую печь-автомат. К нам поступило на работу шесть молодых специалистов. Но главной моей целью было обеспечить людей жильём.
Этой, с точки зрения простого человека, такой важной цели, относящейся к насущным человеческим потребностям, Василий Васильевич достиг не благодаря, а вопреки. Получив отказ на местном уровне, направился в министерство промышленности. Добился выделения средств на строительство половины дома.
— Если освоишь, — сказали мне, — мы тебе ещё на полдома дадим. И я начал пробивать.
Поступок Рымшина, благородный, нужный, привёл в ярость его прямого начальника – гендиректора объединения Ростовстройматериалов, да и в самом Азове ему то и дело чинили препятствия. Однако были и те, кто его поддерживал – управляющий банком А.Д. Веклич, пользовавшийся огромным авторитетом кагальницкий участковый М.К. Маханько, директор музея А.А. Горбенко. Девятиэтажный дом на семь подъездов был построен!
А потом Рымшин вынужден был уйти.
Сложились обстоятельства, при которых поступить иначе он просто не мог. Нужно было менять оборудование, делать дополнительную пристройку для размещения двухнедельного запаса глины: прежде, чем пойти в производство, ей следовало вылежаться, чтобы разложились дутики и известняк. Но в поднявшийся, казалось бы, из пепла завод ростовские распорядители не собирались вкладывать средства.
— Раз денег не дают на качество, мне делать нечего, — решил я. – Не могу просто сидеть в кабинете. Поэтому уволился.
Работал Василий Васильевич, прежде, чем уйти на пенсию, и в других местах, занимался бизнесом. Советом директоров был приглашён руководить Ассоциацией предприятий г. Азова. Говорит: «Книги не хватит, чтобы всё описать».
Заключительная глава этого увлекательного, похожего на приключенческий роман жизнеописания могла бы быть посвящена общественной деятельности нашего героя, который по-прежнему полон толковых идей, замечает все минусы и недостатки, портящие впечатление от Азова.
— Общественную жизнь, — смеётся он, –никогда не брошу. Не дождётесь! Всё равно буду заниматься!
