СВЕЖИЙ НОМЕР

АРХИВ НОМЕРОВ

2021   2022   2023   2024

Земельные войны

Уважаемая редакция газеты «ЧИТАЙ» и главный редактор Юрий Михайлович Голубев, разрешите обратиться с просьбой о помощи, так как куда ни обращалась — ничего, замкнутый круг.
Дело вот в чём. Мой муж (ныне покойный) Андрей Валентинович Степанченко десять лет отработал в школе учителем английского языка и истории, ещё 8 лет — в Доме пионеров, где числился педагогом дополнительного образования согласно приказу №38 от 09.03.1994 года. Он был инвалидом детства II группы, добрым и отзывчивым человеком. Дети его уважали и ценили, а взрослые относились с пониманием, что вот — «калека», а работает и детям помогает.
В июне 1994 года состоялось распределение земель колхоза имени Ленина с. Александровка Азовского района. Паи давали и педагогам, и медработникам (они до сих пор получают за них плату продуктами и деньгами). Моему мужу также выделили земельный надел, а об оформлении на него документов речи не шло. Списки на получение пая, со слов бывшего директора Дома пионеров Галины Николаевны Страмаус, она подавала в сельскую администрацию, где председателем работала Вера Павловна Кулиш.
Пайщиками, помимо моего мужа, стали ещё его коллеги — работники С.М. и В.Н.
И вдруг в 2005 году, когда Андрей по состоянию здоровья уже не работал, он, а также С.М., В.Н., а ещё О.И. и Л.И. неожиданно перестали получать плату за сдачу в аренду своих земельных наделов. Они обратились в земельный комитет к В.В. Михайлову, после чего он дал указание предпринимателю В.Ю. Дитриху, чтобы тот оформил соответствующие документы. Дитрих заключил договора ренты, и все вышеперечисленные граждане продолжили получать положенное. Предприниматели менялись, менялось начальство, а вознаграждение за пользование нашей земельной долей чётко выплачивалось.
В 2010 году я познакомилась с Андреем, в 2011 году мы поженились. И когда, наводя порядок, я обнаружила договор ренты, объяснила мужу, что его земельная доля документально не оформлена. Тогда мы пошли к главе сельской администрации Н.Л. Хижняк.
Она спросила у Андрея: «Тебе за пай платят?». Он ответил: «Да». — «Какие тогда могут быть вопросы? — Сказала Хижняк. — Вот перестанут платить, тогда и поговорим».
Мне кажется, это было сделано специально, чтобы мы с мужем не начали искать концы. Зря мы этого не сделали!
В феврале 2016 года Андрюша попал в Александровскую больницу из-за воспаления бронхов, и там ему Л.Е. Шаповалова, работавшая у предпринимателя В.В. Благодарного кладовщицей и неоднократно привозившая от его имени в качестве платы за пользование паем продукты — сахар, зерно, масло и т.д. (более 15-ти лет), сказала, что, мол, у Андрея, пая, скорее всего, больше не будет. После этого, мужу стало плохо. Я немного успокоила его, а на следующий день мы пошли с ним к Хижняк, где нам ясно дали понять, что, мол, наш поезд ушёл, и нужно подавать в суд.
И вот, с февраля 2016 года сначала вместе с мужем, а потом и сама по доверенности от него куда я только ни обращалась!
Мы искали правду. Написали в прокуратуру — нам дали отписку, что нарушений нет. Как — нет, если Андрей расписывался за пай в накладных и ведомостях? Обратились в суд. Судья Манаева выслушала 9 человек наших свидетелей, утверждавших, что Андрея пропустили в списках, а пай он получал, как педагог. Правда, слушала судья без интереса, равнодушно. А затем показания свидетелей вообще были искажены. Второй стороны — В.В. Благодарного на суде не было. На наши доводы мы не получили ответа. Короче, это был не суд, а «цирк», где никто ни за что не отвечал. Через 30 минут после заседания Манаева вынесла решение — «отказать». Перед судом мы столкнулись с Благодарным в коридоре. «Почему Вы уходите? — Спросила я. — Сейчас же суд будет». Он сказал, что занят, и ушёл…
Андрей, расстроившись после суда, сильно разболелся. Но я наняла адвоката и обратилась с апелляцией в Ростов, а до этого — 12 декабря 2016 года, за девять дней до смерти мужа — я обратилась к главе районной администрации В.Н. Бевзюку с просьбой помочь мужу вернуть пай.
Удивительно (!!!), но нам дали положительный ответ. Правда, подписал документ не В.Н. Бевзюк, а Н.А. Шевченко (начальник отдела сельского хозяйства), и суд, разумеется, отказал нам в апелляции. Через полгода, когда я стала правопреемником мужа, мне и вовсе стали все говорить, что выделение натуральных выплат в течение 15 лет было чистой благотворительностью. Сейчас утверждают то же. Но почему же эта «благотворительность» не подождала хотя бы 9 месяцев, пока не умрёт мой муж, чтобы остававшиеся дни жизни он прожил спокойно? Кстати, бывший директор Дома пионеров Г.И. Страмаус до сих пор является пайщиком и получает плату за пай (в отличие от её бывших подчинённых).
И после смерти мужа я продолжаю свои обращения по той же схеме Хижняк-Бевзюк-Шевченко, а они, с моей точки зрения, продолжают обманывать и тянуть резину. Документы протоколов решений комиссии, определявшей, кому выделять земельный пай, и списки пайщиков должны по закону храниться в архиве, но протоколов почему-то нет, а списки по требованию адвоката не дают — только через суд. Так почему же суд изначально не затребовал списки, как мы просили? Неужели его функцией было — покрыть хищение паёв властными лицами?
Куда мы только ни обращались — везде стена! Как её разбить, когда у власти — то кум, то брат, то сват? Думаю я, что друг друга они покрывают, друг друга защищают.
В юстиции на мой запрос дали списки «мёртвых душ» — умерших пайщиков колхоза им. Ленина, паи на которых оформлены уже после их смерти. Может, и пай Андрея зарегистрирован на кого-то из них? Если нет документов в архиве, то где же они? В земельном комитете их также нет!
А ведь были!
Сейчас уже есть новые сведения и свидетели, но в суд обращаться нет желания. Это как дважды наступать на одни и те же грабли. Встречали В.В. БлагодарнОГО, и то ли он сказал, то ли нам послышалось: «Будете ходить,— будет хуже для вас». Это ответ?
Вот такая ситуация. Нам, простым людям, нет в этой системе правды. Взять хотя бы момент, когда мы попали на приём к Бевзюку в июле 2016 года — после того, как побывали на приёме у полномочного представителя Президента в ЮФО и у представителя министерства сельского хозяйства РО Г.А. Винниковой. В июле к нам прибыла созданная Бевзюком комиссия, а потом он прислал нам ответ. Цитирую: «Изучив записи Вашей трудовой книжки, на момент распределения земельных долей в АОЗТ им. Ленина 23.06.1994 года Вы работали руководителем фотокружка в Александровском Доме пионеров, что не является основанием предоставления Вам права на получение земельной доли». (Земля давалась только педагогам.) Мой муж на полях сделал тогда пометку «грубая ложь и фальсификация».
А в декабре 2016 года за подписью Н.А. Шевченко мы получили другой ответ: «в соответствии с приказом №38 от 09.03.1994 года А.В. Степанченко на момент распределения земель (23.06.1994) необходимо было включить в основной список, и ему полагался земельный пай».
Что происходит у нас в Александровке? Да, наверное, то же самое, что и во всём Азовском районе — люди боятся обращаться за помощью, зная изначально, что они её не получат. А если и получат, то только через суд (во что лично меня научила не верить судья МАНАЕВА) или после обращения в вышестоящие инстанции. Нужно находить в себе силы и обращаться выше. Не просто выше, а очень высоко. Только после звонка Винниковой нам стали предоставлять некоторые документы из архива.
А ведь ситуацию моего мужа могли решить в два счёта, так как вся афёра словно на виду. Дать указание в юстицию — и больше ничего! Но нет! Им надо над людьми издеваться, куражиться. А вот помочь — увы.
С уважением, Р.А. Степанченко, правопреемник А.В. Степанченко.
Вот такие земельные баталии ведутся в Азовском районе. В данном случае весь сыр-бор — из-за 7,33 га.
— Мне все говорят — брось, себе дороже, — говорит Раиса Александровна. — Андрей не выдержал, а у тебя тоже здоровья нет.
А я не могу бросить, ради его памяти! Ведь обещала мужу, что правда восторжествует. Я хочу, чтобы она восторжествовала — и для него, и для других людей, выброшенных из списка. За Державу обидно. Я люблю добиваться правды. Мы с мужем прошли сначала районный суд, потом областной, потом я сама, вступив в наследство, начала снова — районный суд, областной. Теперь вот собираюсь в Верховный. Хочу, чтобы пай мужа, когда умру, или меня прибьют (хотя хотелось бы умереть своей смертью), остался его племяннице. Это будет справедливо.
Последнее предложение Раиса Александровна произнесла не ради красного словца. В марте 2017 года с неизвестного номера ей позвонила женщина и заявила: «Если ты не прекратишь,— тебе в Александровке не жить».
— «Я жила здесь и буду жить!», — ответила Р.А. Степанченко.

Всё для детского праздника!

БЛИЖАЙШИЕ ПРАЗДНИКИ

Сайт газеты «ЧИТАЙ-Теленеделя» ©    
16+
При использовании материалов сайта в электронных источниках информации активная гиперссылка на "ЧИТАЙ-Теленеделя" обязательна.
За содержание рекламных материалов редакция ответственности не несёт.