— Алло. Девушка, можно заказать такси до Батайска? А то опаздываю...
— Да. Машина №... сейчас подъедет... Поездка будет стоить 600 рублей.
«Ну, вот, вроде бы и не опоздаю», — подумала Маша, осторожно усаживаясь в машину. В кошельке было ровно 600 рублей и удостоверение инвалида 1-й группы.
Пока ехали, разговорились. Маша рассказала о том, что было, что стало, зачем сейчас едет в Батайск, как помогают эти поездки научиться ходить. Водитель-женщина посочувствовала и спросила не 600, а 500 рублей. Эти 100 рублей очень пригодились через несколько часов, когда Маша возвращалась из Батайска в Азов на рейсовом автобусе.
Девушка часто совершала поездки в больницу, традиционно предъявляя удостоверение об инвалидности. Проблем не возникало ни разу. А тут... Маша протянула водителю документ и в ответ услышала такое... Решила оплатить. Как говорит сама: «Чтобы спокойно доехать». Однако водитель не унимался. Он швырнул сто рублей в неё. Купюра до лица не долетела и упала на пол.
Как сторублёвку поднять, чтобы не упасть, если ноги пока плохо слушаются?..
А водитель всё никак не мог успокоиться. Сейчас начнёшь наклоняться, а он из злобы резко затормозит... А мир не без добрых людей — старый человек нагнулся и поднял купюру. На водителя что-то нашло — вёл себя неадекватно, орал до тех пор, пока автобус не заполнили пассажиры. Может быть — наркоман? А Маша молчала. Она просто хотела доехать домой. Живой и невредимой. Ведь на тот свет, как это случилось с ней в 2011 году, ей совсем не хотелось...
Маша пришла к нам в редакцию и рассказала свою историю. Очень страшную, очень удивительную. Чудо, да и только...
...Странно звучит, но новый мой путь начался с комы 7 декабря 2011 года. В этот день на трассе Азов-Ростов произошла авария — маршрутка упала с моста. Выжило только двое. Я одна из них.
В аварии я получила страшный удар по голове. Та часть мозга, что отвечает за мыслительную функцию, не работала. Я даже забыла, что означает слово «думать». После длительных и бесчисленных операций врачам пришлось удалять фрагменты разрушенных костей черепа и вместо них вставить титановую пластину. Так что нет ничего необычного в том, что я не разговаривала полтора года. Из комы вышла только через два месяца. Даже помню, где я летала. Очень долгое время не могла сообразить, почему летала, а не ходила. Только потом до меня дошло, что душа-то не прыгает, не пляшет, не ходит и не бегает! Душа — летает.
А летала душа моя на родину — в тихий и уютный небольшой городок — Ростов Ярославский, в тот дом, где я прожила 20 лет детства, отрочества и юности. Я даже помню ту самую квартиру, где мы жили.
После многочисленных капельниц и процедур мозговая деятельность начала восстанавливаться, и из меня, как шутя говорю — «попёрло». Через два года я даже вспомнила целых 150 песен любимого певца Стаса Михайлова, несколько из них — полностью. Даже говорящий попугайчик сказал мне однажды: «Машка, помолчи, ты меня достала» — эти слова я сама ему говорила много раз на дню, и он их выучил.
Вы только представьте себя на месте мамы, которой пришлось всё это время ухаживать за мной: кормить, переворачивать, мыть, массировать руки, ноги и всё тело... На протяжении полутора лет практически безжизненное тело любящие, добрые и нежные материнские руки возвращали к жизни. После всех операций врачи сказали, что есть только 1 шанс на миллион, что я вернусь... То есть, никаких шансов у меня не было.
А мама сражалась, сражалась и сражалась. Каждую минуту, каждый час, день, неделю, месяц, год она отвоёвывала меня у смерти. Уколы, капельницы, массажи, покормить через трубочку, умыть, поговорить и вновь — уколы, капельницы, массажи, покормить через трубочку, умыть, поговорить...
И я вернулась. Этот путь возвращения я называю — Правильный путь моей жизни на земле. Он счастливый именно потому, что правильный. И, чем он труднее, тем лучше начинаешь понимать смысл жизни, начинаешь ценить каждый шаг по земле, каждый глоток воздуха, каждую секунду жизни.
Мы за прожитую жизнь порой не успеваем даже взглянуть на небо, посмотреть, как плывут облака, послушать шум дождя, полюбоваться ночью звёздным небом. Мы, глупые жители этой прекрасной планеты Земля, лучше пойдём в аптеку за антидепрессантами, чем будем искать успокоения в окружающем нас мире.
Через год после комы я на инвалидной коляске выехала на улицу. Уже было темно. По небу плыла полная луна. В первый раз в своей новой жизни я увидела её. Слёзы хлынули из глаз, и я сказала: «Слава Богу, я жива!». Это были первые слова в моей новой жизни. А потом случилось следующее. Мы смотрели с сыном телевизор. Я кричу: «Мама, переключи канал». Мой сын убежал в другую комнату и зарыдал. «Почему ты плачешь?» — Спрашиваю. А он: «Мама заговорила».
Если моя бесценная мама возвращала к жизни меня бессознательную, почти лишённую даже рефлексов, то дорогой сын стал спасательным кругом в моей реке жизни.
Его смех, после того, как я начала слышать и понимать, даёт мне плыть, а не тонуть. Он непосредственный, простой и очень надёжный. Был такой случай. Я говорю:
— Представляешь, когда я была в коме, меня кормили через вену.
Он, на полном серьёзе, выдал такую фразу:
— Котлетками, что ли?
Я рассмеялась и говорю:
— Ну да, рыбными, в томатном соусе. Это была самая вкусная еда, особенно через вену.
Дети — они же ангелы. Они всё знают, понимают и чувствуют. В тот роковой для меня день сын предчувствовал, что со мной может что-то произойти. Это правда, что между матерью и детьми есть связь. Тогда сынуля уговаривал меня, со слезами на глазах: «Мама, не уезжай».
А я торопилась на маршрутку «Азов-потусторонний мир»...
Это, кстати, мамины воспоминания, а не мои — я вообще практически не помню жизнь до аварии, а после помню только операции — хирургов, анестезиологов. В 2014 году их было четыре...
Полтора года никого не узнавала, даже себя — кто я, где...
Я думаю, чудо со мной сотворили неведомые мне силы, а затем — барокамера (это аппарат, где кислород подаётся под большим давлением). Узнала я об этой спасительной ниточке из телепередачи «О самом главном». Ведущий рассказывал, как человеку с инсультом стать на ноги. Поскольку у меня было подобное состояние, я обратилась в железнодорожную больницу Ростова, а затем — в её филиал в Батайске. Езжу туда уже три года. Первые поездки проходили на такси, поскольку я ещё находилась в инвалидной коляске. Постепенно перешла на ходунки, потом ходила с палочкой, теперь — полтора года — без неё. Барокамера не только помогла мне передвигаться без опоры, но и существенно улучшила мою речь...
От Юрия ГОЛУБЕВА: Маша, скромный человек, она стесняется сказать, что как только слегка стала на ноги,— полностью отказалась от коляски и с утра до позднего вечера ходила по городу на ходунках (такое приспособление, наподобие высокого стула). Один раз её — беспомощную и еле передвигающуюся, ограбили недалеко от Мемориала. Об этом я попросил Машу рассказать подробнее.
...В моей новой жизни каждый минус я перевожу в жизненный плюс. Даже этот большой минус, неприятность, что со мной случилась, я переломила на несколько плюсов, и не осталось ничего плохого. Даже нападение на меня — я тогда, через четыре года колясочной жизни, только начала ходить на ходунках — мне удалось превратить в позитив.
Гуляла я тогда с 8 утра до 8 вечера. Мне было интересно увидеть мир не из окна, как я его наблюдала четыре года. Я живу на улице Железнодорожной, там два года назад шла стройка. Меня заметили строители: ходит какая-то ненормальная девочка с ходунками и носит сумку на плече. Наверное, думали, что ношу в ней миллион. Хорошо, хоть, на радость кошкам, нападавшие не забрали пакет с сосисками. По вызову приехал следователь. Я его насмешила, сказав, что четыре года наблюдала из окна цветочки, лепесточки, а тут такой поворот событий.
— Знаешь, Маша, — ответил он, — это лучшие твои годы, когда ты не видела этого зла, ужаса, что творится вокруг.
Теперь я поняла, что он был прав.
Вот после этого предложения, те, кто прочёл эту историю, моим словам «я очень счастлива», скорее всего не поверят. А, знаете, я и сама не верю! Я безумно счастлива!
Конечно, для каждого человека понятие счастья — своё. Моё счастье очень сильно отличается от «счастья» XXI века.
Есть такое выражение: «Хочешь жить,— умей вертеться». Вот я, до аварии и вертелась, причём очень энергично и в разных направлениях. Теперь поняла: мы все должны уважительно относиться к самому дорогому подарку от Всевышнего — жизни. За глупой суетой, спеша в какую-то пустоту, мы забываем воздать Ему благодарение за подаренную нам жизнь. Благодарение это совсем просто — делать добро, подарить кусочек счастья тому, кто нуждается в помощи.