Главному редактору газеты «ЧИТАЙ-Теленеделя» Голубеву Юрию Михайловичу
Уважаемый Юрий Михайлович! Прошу Вас опубликовать в газете «ЧИТАЙ-Теленеделя» мое открытое письмо читателям газеты.
С уважением, Виктория Васина, тел. — в редакции.
Здравствуйте, дорогие читатели!
На протяжении долгих лет я, как, наверное, и многие из вас, покупая ЧИТАЙку, регулярно находила на ее страницах истории людей, обратившихся в редакцию за помощью. Признаюсь, кому-то из авторов я искренне сопереживала, а кого-то невольно укоряла — за чрезмерную откровенность с многочисленной аудиторией читателей, душевную слабость.
Я и представить не могла, что сама однажды решусь предать огласке историю своей жизни. Но, видимо, и для меня настал тот момент, когда, доведенная до отчаяния, я хватаюсь за эту публикацию как за последний спасательный круг. Я кричу, не в силах больше сдерживать боль от безразличия в глазах представителей власти, в надежде быть услышанной и понятой.
Долго думала над тем, с какого именно момента начать свой рассказ, какая из ситуаций стала отправной точкой в череде моих несчастий.
В 2008 году у меня родилась любимая и долгожданная дочь Даша. Но счастье материнства было недолгим — очень скоро моей девочке поставили страшный диагноз – слепота обоих глаз. Заключение медиков прозвучало как приговор.
Стоит ли говорить о чувствах матери, узнавшей, что ее ребенок неизлечимо болен? Вначале это почти всегда отрицание – случившегося не может быть. Я металась по кабинетам докторов в надежде доказать им, а, главное, — себе, что поставленный диагноз – это чудовищная врачебная ошибка...
Когда стало очевидно, что отрицание неизбежного бесполезно, появились гнев, обида на несправедливость этого мира: «Почему я? Почему именно мой малыш?». Я злилась на счастливых мамочек, беспечно растящих здоровых детей, на близких и друзей, оставивших меня, как казалось, один на один с этой бедой. Папа наш практически сразу самоустранился от участия в жизни Даши, от помощи и поддержки – и моральной, и финансовой. Болезнь доченьки стала только нашей общей с нею болью.
Чувствовала я и свою собственную вину – в том, что случилось, в том, что не понимаю, как я могу ей помочь. Как следствие, появилась депрессия. Но, как ни странно, именно доченька помогла мне выбраться из этого затягивающего болота: наблюдая за ней, подрастающей понемногу, в один из дней я поймала себя на мысли, что просто не имею права лишать ее возможности однажды увидеть этот мир своими глазками, и только я в силах это изменить. Так началась активная борьба за здоровье Даши.
Сказать, что было непросто, — значит, ничего не сказать. Разнообразные методы лечения и реабилитации доченьки требовали не только больших финансовых затрат, но и немалого количества моего свободного времени. В жизни, к сожалению, как правило, одно исключает другое. Разрываясь между зарабатыванием денег и бесконечными хождениями по врачам, я выбивалась из сил. Чтобы хоть как-то сэкономить время, которого буквально ни на что не хватало, пришлось в кредит купить машину.
В школу Даша пошла в специальный коррекционный класс для слепых детей в г. Батайске. Живем мы в Кулешовке, место учебы и дом находятся на неблизком расстоянии друг от друга. Поэтому я по-прежнему должна была находиться рядом с моей девочкой, обеспечивая ее безопасность при передвижении. Я почти привыкла, что каждый мой день – это беготня по замкнутому кругу: дом, школа, работа, школа, дом, снова работа, периодически сюда добавляются медицинские учреждения Азова, района и области.
Но позволить себе сдаться я не могла. Жила верой и надеждой в лучшее, что мир не стоит на месте, технологии, в том числе медицинские, тоже развиваются. Мы с Дашенькой есть друг у друга, а значит, обязательно со всем справимся и победим болезнь.
Узнав о том, что в Санкт-Петербурге и Москве проводят операции по восстановлению зрения, я почти не колебалась.
Нельзя было упускать любой шанс на выздоровление. Взяла крупную сумму денег в банке, еще часть — взаймы у знакомой. На работе, на время отсутствия, пришлось оформить неоплачиваемый отпуск.
Так получилось, что лечение несколько затянулось по срокам, и к тому времени, когда мы с доченькой вернулись домой, перед банком образовалась просрочка по кредиту. Не согласившись идти ни на какие уступки, банк предъявил требование о расторжении кредитного договора и досрочном возврате всей суммы, которой у меня, естественно, на тот момент не было.
Вернуть деньги знакомой также не было финансовой возможности.
Банк кредитор, обратился в суд. В судебном порядке с меня взыскана задолженность на общую сумму более миллиона рублей. На основании вынесенных судебных актов приставами возбуждено исполнительное производство, арестован мой автомобиль, взыскания производились со всех счетов, в том числе тех, на которые поступает пенсия Даши по инвалидности, удержание из зарплаты в счет погашения долга составляло 50%. Немало сил и времени было потрачено, чтобы снизить процент удержания хотя бы до 30%.
Но, что называется, беда не приходит одна. В октябре того года приставами вынесено постановление о продаже моего автомобиля на торгах.
Я не являюсь злостным неплательщиком, удержания из зарплаты в счет погашения долга производятся регулярно.
В нашем случае машина – это не предмет роскоши, поскольку она обладает весьма невысокой стоимостью, а единственное безопасное средство передвижения моего ребенка-инвалида.
Я давно уже «большая девочка», но все еще верю в сказки, например, что Конституция РФ гарантирует всем равенство и равноправие... Однако, как показывает жизнь, все равны, но кто-то — равнее. Больно и обидно.
В то время, пока мы едва сводим концы с концами в попытках рассчитаться с долгами, папа Даши, на протяжении многих лет уклоняющийся от своих родительских обязанностей и выплаты назначенных по суду алиментов, несмотря на большую задолженность, интереса для органов не представляет, никаких активных действий в отношении него и его имущества в целях погашения суммы долга никогда не предпринималось, хотя в этом была и есть необходимость. Ночами он спит спокойно, не боясь, что придут люди в форме и отберут последнее.
В голову уже разные мысли лезут: может, моя скромная машина приглянулась кому...
И начались хождения по мукам. В поисках справедливости мы обратились в Азовский горсуд с заявлением о признании постановления о продаже моего автомобиля незаконным. Но формально нарушений требований закона допущено не было, поэтому суд вынес вполне обоснованное решение об отказе в удовлетворении нашего заявления.
К сожалению, сам закон однобокий и несовершенный, а запрет обращения взыскания на автомобиль должника, не являющегося инвалидом, но используемый для транспортировки детей-инвалидов, прямо не предусмотрен. Однако это противоречит социальному характеру закона, влечет создание ситуации, опасной для здоровья моего несовершеннолетнего ребенка, имеющего серьезное заболевание. В настоящее время мы обратились в суд с новым иском — об освобождении автомобиля от ареста.
Дорогие читатели, прошу вас откликнуться и поддержать нас с доченькой в этой неравной борьбе. Мой номер телефона — в редакции.
От Юрия ГОЛУБЕВА: Ничего не просит наша чительница, только СПРАВЕДЛИВОСТИ и уважения друг к другу!
