СВЕЖИЙ НОМЕР

АРХИВ НОМЕРОВ

2021   2022   2023   2024

Кто виноват?

Уважаемые Михаил Васильевич и Сергей Александрович! 

Я — ТЫЩЕНКО Наталья Владимировна, Ваша избирательница из села Павловка Азовского района. Во время недавних выборов, по поручению Юрия Михайловича ГОЛУБЕВА и по своему личному убеждению вела активную работу в поддержку тогда ещё кандидата в депутаты ГосДумы М.В.ЕМЕЛЬЯНОВА, в нашем Новоалександровском сельском поселении.

Извините, но сейчас прошу Вашей помощи в моих долгих попытках добиться правды и разобраться, кто же виновен в смерти моей родной сестры — КУЦЕНКО Людмилы Владимировны, после которой остался ребёнок (я взяла мальчика на воспитание).

Всё случилось в августе 2015 года в региональной больнице. 

Начну с благодарности Азовской районной больнице. Первоначально сестру Людмилу госпитализировали сюда 3 августа с подозрениями на кисту в позвоночнике и сильной болью в ноге. Она с трудом передвигалась по палате даже с посторонней помощью, а сидеть вообще не могла — только лёжа и только на одном боку. Её лечащий врач сделала всё — добилась бесплатной СКТ и др. Но продолжу. 

6 августа сестре в городской больнице провели СКТ, которая и подтвердила самые плохие предположения врачей — гнойный спондилит поясничного отдела позвонка с разрушением одного из позвонков (на позвоночнике образовался гнойник, который и разрушал позвонки. 83*44*87 мм — размер гнойного мешка). После этого всё отделение превратилось в одну сплошную няньку — все врачи, весь медперсонал откликались на каждый звук из её палаты, на каждый её стон. 

11 августа, получив все разрешения, сестру перевезли в область, в больницу на Орской, для проведения операции на позвоночнике. Здесь-то и начался наш ужас! 

По-другому не скажешь. 

В этот же день — 11 августа взяты анализы. 

14 августа провели дополнительный рентген. 

17 августа — на седьмой (!!!) день — подтверждён диагноз. 

ПРОШУ обратить внимание: для подтверждения или для опровержения даётся только 3 суток. То есть врач должен был не в течение недели, а в трёхдневный срок поставить диагноз и назначить лечение. 

17 августа состоялся и разговор между Александром (гражданским мужем сестры) и врачом об операции. Его озадачили — нужны деньги: 30 тысяч — на имплант, 10 — на лекарства, после — реабилитация.

Мужчина с ног сбился, разыскивая деньги на всё это. А где их найти, если живёшь в глухой сельской глубинке, где зарплата в 5-6 тысяч считается большой?!

Я не могла приехать к ней, потому что у нас больна мама — после второй комы сахарного диабета за ней нужен постоянный, безотрывный уход. Думаю, Вы и сами понимаете — дома со мной оставался и мой малолетний сын, такой же — сын сестры и мама, которой требуется постоянный уход.

Лечение, назначенное сестре, не давало поддерживающего эффекта, за всё время ей один раз провели переливание крови из-за очень низкого гемоглобина. Анемия у неё всегда была. И — антибиотики, антибиотики, антибиотики... Даже обезболивающих не назначили — препараты, которые ей помогут обезболить, мы подбирали сами.

И что важно: даже уколы они не кололи — её муж их колол! 

22 августа Александр нашёл деньги на лечение жены — люди добрые помогли. 

Это была субботний день, и, естественно, врачей не было в больнице. 

23 августа сестре становилось хуже и хуже. У неё пропал аппетит. Началась какая-то апатия — вечная хохотушка стала гаснуть. 

24 августа её состояние ухудшилось —стало совсем плохо. Обычно стойкая и терпеливая, она жаловалась на боли в животе, изжогу и рвоту. Провели гастроэндоскопию. Процедура показала воспаление, гастрит. Людмиле назначили дополнительное лечение. В этот же день Александр оплатил имплант, купил лекарства для операции и спец.капельницы-гармошка. Однако сестре с каждой минутой становилось всё хуже. Её муж несколько раз приходил к врачу и просил провести операцию скорее, потому что Людмиле совсем плохо. Но врачи не реагировали. Медсёстрам каждый раз Александр говорил о снижении температуры, но они тоже, словно не слышали — никто даже не шевельнулся. У Людмилы стала стремительно падать температура, хотя до этого, 21 день она постоянно держалась на уровне — 37,2оС и выше. При воспалительном процессе это нормально, но сейчас, когда было ясно, что воспалительный процесс не ушёл, падение температуры должно было, как минимум, насторожить... 

26 августа сестру осмотрел гастроэнтеролог, но, не выявив ничего нового,  ушел. Живот у сестры болел всё сильнее. Её мучила изжога, хотя сестра почти не ела. По любому поводу начиналась рвота — даже от воды. А в ночь с 26-27 августа стало совсем худо — сестра стала заговариваться, а температура тела к тому времени у неё упала уже до 35,5ОС. Липкий холодный пот. В палате было достаточно прохладно, а ей постоянно душно. Люди в палате, понимая больную, держали открытыми окна. 

27 августа, в то время, как Александр вышел из палаты, чтобы купить Людмиле йогурт, сестра вдруг громко закричала от боли, да так, что услышали санитарки в коридоре. Одна из них и пошла к врачу, и сказала, что, по её мнению, «девчонка там сейчас помрёт».

Только после этого врач наконец-то пришёл и осмотрел её как следует (до этого за 17 дней госпитализации врач был у неё в палате только 6 раз). После он засуетился и, выбегая из палаты, начал обзванивать всех других своих коллег. Через 5 минут в палате от врачей уже было не повернуться. Терапевт кричала так, что к палате сбежались не только медперсонал, но и больные, кто мог хоть как-то передвигаться.

Кричала она и на лечащего врача, и на медсестёр, и на заведующего отделением. Срочно созвали консилиум и немедленно назначили операцию — диагноз «ПЕРИТОНИТ». Всё было как во сне. Меньше, чем за 3 часа сделали 5 рентген-снимков, поскольку сестра уже не могла лежать ровно, и её постоянно держал муж. 

Обезболивающие уже не помогали, и при этом постоянный вой от жуткой боли.

В районе 5 часов вечера сестру забрали на операцию... К этому моменту температура у нее упала до 35,2ОС, давление — 200/120, а пульс 160-140 ударов. 

Бедная моя сестра, операцию всё-таки пережила. После была реанимация. Проведя трое суток в реанимации, сестра скончалась в ночь с 31 августа на 1 сентября, в возрасте 29 лет.

Сороковины пришлись на её день рожденья — 5 октября. Ей бы исполнилось 30 лет.

5 сентября, я – её старшая сестра — написала заявление в Следственный Комитет. Была назначена экспертиза. И, как это у нас часто бывает, экспертиза ничего не выявила. 

Считаю, что здесь имела место банальная коррупция, потому что документы сестры ни из морга, ни из больницы не отдают. Я неоднократно писала и в СК, и в Прокуратуру. Писала и напрямую в больницу. Прилагала к письмам необходимый пакет документов в подтверждение нашего родства, а, стало быть, и права обращаться в интересах ближайших родственников умершей. Писала везде, где только можно было, но толку никакого нет — всё кем-то прикрывается. Скорее всего, работает корпоративная «защита мундира».

Помимо всего, я разыскала ВКонтакте страничку лечащего врача Людмилы, на которой он с успехом выкладывал фото из стерильной зоны операционных. Мною сделаны копии и скриншоты этих страниц.

Написала я заявление и в полицию, но там его с успехом... потеряли (!!!)

Написала повторно.... Тоже потеряли.

Написала в Прокуратуру, но и там о моём заявлении с успехом забыли — с ноября-месяца я так и не увидела от них ответа.

Местный Минздрав покрывает врача под предлогом того, что это снимки из обучающих фильмов. За кого они меня считают, если на одном из снимков — мужское колено с вросшим марлевым тампоном и комментарием, что «это когда-то был огнестрел». 

Страничку он, конечно, удалил и создал другую. Но не нужно быть юристом для того, чтобы понять, что даже эти «безобидные» действия попадают под статью УК. 

Однако никаких действий не последовало. Ни от одной из инстанций.

Так случилось, что через несколько месяцев после смерти сестры наш сосед попадает в Азовскую райбольницу с таким же диагнозом. Его вела та же врач, что и сестру. Когда встал вопрос о переводе мужчины в ту же больницу, где умерла моя сестричка, — врач не отдала его. Перевели человека в нашу Азовскую хирургию. Те вызвали бригаду нейрохирургов, но из другой областной больницы, и прооперировали больного на месте — в Азове. Сейчас он уже начинает понемногу ходить.

Напрашивается вопрос: «Значит, даже здесь врачи знают правду, но все молчат, а, если и говорят, то только за закрытыми дверьми?»

Судя из всех полученных мною ответов, местное министерство выводит на то, чтоб мы сами подали в суд и через него проводили независимую экспертизу за свой счёт. Они, конечно же, понимают, что в нашей семье нет таких денег. Все эти тяжбы могут потянуть от 500-750 тыс. рублей.

Что мне делать и куда идти, — я уже не знаю. Зав.отделения, где лежала сестра, — Григорий Вахтангович Р., лечащий врач — Андрей Викторович М.

Судя по тем ответам, какие они мне дают, боюсь, что проведение экспертизы внутри области может ни к чему не привести. . 

Помогите, пожалуйста! Сделайте депутатские запросы — они побоятся Вас вводить в заблуждение. Помогите хотя бы документы получить, потому что больница прислала мне отказ, сообщив, что я не являюсь родственницей умершей, хотя полный пакет о родстве был мною предоставлен.

Наверное, к Вам уже не раз обращались люди с подобными просьбами, и Вы подскажете мне алгоритм дальнейших действий. Я «дружу» с компьютером, стараюсь заниматься самообразованием и самообучением. Как-нибудь, а попытаюсь добиться правды. 

От Юрия ГОЛУБЕВА: Несколько лет назад ко мне на приём пришли люди со своей огромной бедой — их близких, погибших в ДТП, вопреки истине «назначили» виновниками аварий (в том числе ныне осуждённым следователем В.). Люди просили помочь устранить несправедливость. 

Мы сделали несколько ЧИТАЙских публикаций, помогли объединиться близким погибших, нашли честных порядочных юристов — те подсказали, как поступать, куда писать заявления и жалобы. 

Объединёнными усилиями люди смогли добиться если и не окончательной правды, то хотя бы наказания следователя, виновного в нечестном расследовании. 

Здесь ситуация аналогичная. 

Приглашаем всех, кто похоронил близких из-за халатности, бездеятельности или ошибок врачей (статистика смертельных исходов по этой статье более 10%), объединяться и совместно добиваться правды.

Две недели назад ко мне на приём приходила девушка, потерявшая ребёнка по вине врачей облбольницы. Я не записал её контакты, поэтому прошу отозваться, с тем, чтобы поделиться опытом, объединиться с людьми, которые не могут добиться медицинских документов и свидетельств судмедэкспертизы. Вы знаете, как это решается, потому что дошли до Москвы!

ЧИТАЙка, как всегда, стоит на страже Ваших интересов и призывает объединяться. Сегодня только вместе людям по плечу решение любых задач. 

Всё для детского праздника!

БЛИЖАЙШИЕ ПРАЗДНИКИ

Сайт газеты «ЧИТАЙ-Теленеделя» ©    
16+
При использовании материалов сайта в электронных источниках информации активная гиперссылка на "ЧИТАЙ-Теленеделя" обязательна.
За содержание рекламных материалов редакция ответственности не несёт.