В прошлом 7149 году (прим. ред.: в те времена велось исчисление от Сотворения мира), июня в 24-й день прислал султан Ибрагим, турецкий царь, против нас, казаков, четырех пашей своих с двумя полковниками, Капитоном да Мустафой, да из ближайших советников своих при дворе слугу своего, Ибрагима-евнуха, над теми пашами вместо него, царя, надсматривать за делами их и действиями, как они, паши его и полковники, станут действовать под Азовом-городом.
А с теми пашами прислал он против нас обильную рать басурманскую, им собранную, совокупив против нас из подданных своих от двенадцати земель воинских людей, из своих постоянных войск.
По переписи боевых людей — 200 000, кроме поморян и кафинцев, черных мужиков, которые по сю сторону моря собраны повсюду из крымской и ногайской орды, на наше погребение. Чтобы им живыми нас погрести, чтоб засыпать им нас горою высокою, как погребают они людей персидских. И чтобы всем им через ту погибель нашу получить славу вечную, и нам от того была бы укоризна вечная.
А тех черных мужиков собраны против нас многие тысячи, и нет им ни числа, ни счета. Да к ним же после пришел крымский царь, да брат его народым царевич Крым-Гирей со всею своею ордою крымскою и ногайскою. Крымских и ногайских князей, и мурз, и татар по переписи, кроме охочих людей, было 40 000. Да еще с тем царем пришло горских князей и черкесов из Кабарды 10 000. Да были еще у тех пашей наемные люди, два немецких полковника, а с ними солдат 6 000.
И еще были с теми же пашами для всяческого против нас измышления многие немецкие люди, ведающие взятие городов, и всякие воинские хитрости по подкопам и приступам, и снаряжение ядер, огнем начиняемых, из многих государств: из греческих земель, из Венеции великой, шведские и французские петардщики.
Тяжелых орудий было с пашами под Азовом 129 пушек. Ядра были у них великие — в пуд, и в полтора, и в два пуда.
Да из малых орудий было у них всего 674 пушки и тюфяка, кроме пушек огнеметных, а этих было 32.
А все орудия были у них цепями прикованы, из страха, как бы мы, вылазку совершив, их не взяли. И были с пашами турецкими против нас люди из разных земель, что под властью его, султана: во-первых – турки; во-вторых – крымцы; в-третьих – греки; в-четвертых – сербы; в-пятых – арапы; в-шестых – мадьяры; в-седьмых – буданы; в-восьмых – босняки; в-девятых – арнауты; в-десятых – волохи; в-одиннадцатых – молдаване; в-двенадцатых – черкесы; в-тринадцатых – немцы.
Примечание от Юрия ГОЛУБЕВА: Упомянуты в письме казаков национальности и вероисповедания, теперь уже неизвестные: Крымцы — народ, населяющий Кым, состоял в основе своей из потомков хазар, русских, греков, татар, армян и караимов (объединяющих в себе тюркскую основу на иудейском вероисповедании). Арапы — так назвали чернокожих (негров), принявших ислам и достаточно часто используемых в войнах османско-турецких владык. Мадьяры — венгры. Босняки (бошняки) — сербы, принавшие мусульманство. Арнауты — албанцы, эммигрировавшие в Грецию. Волохи (валахи) — жители княжества Валахия, позже вошедшего в состав Молдавии. Черкесы (адыги) — коренное население Адыгеи, Карачаево-Черкесии и Краснодарского края.
Сербы и греки воевали против казаков в связи с тем, что их земли были под владычеством турок.
Кстати, достаточно интересно то, что казаки говорят о молдаванах как об отдельном народе. А румыны вовсю твердят и нам, и всему миру, будто бы молдаван никогда не было, что это бедных румын нехорошие русские заставили называться молдаванами. А вот и нет! Историческое письмо казаков — тому подтверждение! Были, оказывается, молдаване! Ещё как были!
А всего с пашами и с крымским царем было по спискам их набранных ратных людей, кроме выдумщиков-немцев, черных мужиков и охочих людей — 256 000 человек.
И собирался на нас и думал за морем турецкий царь ровно четыре года. А на пятый год он пашей своих к нам под Азов прислал.
Июня в 24 день еще до полудня пришли к нам паши его и крымский царь, и обступили нас турецкие силы великие. Наши чистые поля ордою ногайскою все усеяны. Где была у нас прежде степь чистая, там в одночасье стали перед нами их люди многие, что непроходимые великие леса темные. От той силы турецкой и от скакания конского земля у нас под Азовом погнулась, и из Дона-реки вода на берег волны выплеснула, оставила берега свои, как в половодье. Начали турки по полям у нас ставить шатры свои турецкие и палатки многие, и наметы высокие, словно горы страшные забелелись вокруг. Началась тогда у них в полках игра долгая в трубы многие, великие, поднялся вопль великий, диковинный, голосами их страшными, басурманскими.
После того началась в полках их стрельба из мушкетов и пушек великая. Как есть страшная гроза небесная — и молнии, и гром страшный, будто с небес от Господа! От стрельбы той их огненной до небес стоял огонь и дым. Все укрепления наши в городе потряслись от той огненной стрельбы, и солнце в тот день померкло и в кровь окрасилось. Как есть наступила тьма кромешная!
Страшно, страшно нам стало от них в ту пору; с трепетом, с удивлением несказанным смотрели мы на тот их стройный подступ басурманский. Непостижимо было уму человеческому в нашем возрасте и слышать о столь великом и страшном собранном войске, а не то, чтобы видеть своими глазами! Совсем близко стали они от нас, меньше, чем за полверсты от Азова-города. Их янычарские начальники ведут их строй под город к нам большими полками и отрядами по шеренгам. Множество знамен у них, янычар, больших, черных, диковинных. Набаты у них гремят, и трубы трубят, и в барабаны бьют несказанно великие. Двенадцать у тех янычар полковников. И подошли они совсем близко к городу. И, сойдясь, стали они кругом города по восемь рядов от Дона до самого моря, на расстоянии вытянутой руки. Фитили при мушкетах у всех янычар блестят, что свечи горят. А у каждого полковника в полку янычар по двенадцать тысяч. И все у них огненное, платье у полковников янычарских шито золотом, и сбруя у всех у них одинаково красная, словно заря занимается. Пищали у них у всех длинные турецкие, с пальниками. А на головах янычарских шишаки, словно звезды, светятся. Подобен строй их строю солдатскому. А в рядах с ними стоят и два немецкие полковника с солдатами — в полку у них солдат 6 000.
В тот же день, как пришли турки к нам под город, к вечеру прислали к нам турецкие паши переводчиков своих басурманских, персидских и греческих. А с толмачами прислали с нами разговаривать старшего из янычарских пехотных полковников. Обратился к нам их полковник янычарский со словом от царя своего турецкого, от четырех пашей его и от царя крымского, стал говорить речью гладкою:
«О, люди Божии, слуги Царя Небесного, никем по пустыням не руководимые, никем не посланные! Как орлы парящие, без страха вы по воздуху летаете; как львы свирепые, по пустыням блуждая, рыкаете! Казачество донское и волжское свирепое! Соседи наши ближние! Нравом непостоянные, лукавые! Вы пустынножителей лукавые убийцы, разбойники беспощадные! Несытые ваши очи! Неполное ваше чрево — и никогда не наполнится!
Кому вы наносите обиды великие, страшные грубости? Наступили вы на такую десницу высокую, на царя турецкого! Не впрямь же вы еще на Руси богатыри святорусские? Куда сможете теперь бежать от руки его?
Прогневали вы его величество султана Мурата, царя турецкого. Убили вы у него слугу его верного, посла турецкого Фому Кантакузина, перебили вы всех армян и греков, что были с ним. А он послан был к государю вашему. Да вы же взяли у него, султана, любимую его царскую вотчину, славный и красный Азов-город. Напали вы на него, подобно как волки голодные, не пощадили в нем из пола мужеского ни старого, ни малого и детей убили всех до единого. И тем снискали вы себе имя зверей лютых.
Через тот разбой свой отделили вы государя царя турецкого от всей его орды крымской Азовом-городом. А та крымская орда — оборона его на все стороны.
Второе: отняли вы у него пристань корабельную. Затворили вы тем Азовом-городом все море синее, не дали проходу по морю судам и кораблям ни в какое царство, в поморские города.
Чего ж вы, совершив такую дерзость лютую, своего конца здесь дожидаетесь? Очистите нашу вотчину Азов-город за ночь, не мешкая! Что есть у вас там вашего серебра и золота, то без страха понесите из Азова-города вон с собою в городки свои казачьи к своим товарищам.
