распустившаяся зелень скрыла неприглядные уголки человеческого общежития, и окружающий нас ландшафт стал вполне живописным в отличие от серого зимнего пейзажа.
В основном он рукотворный, а значит особое место занимают в нем виды культурной флоры – растения, специально разводимые человеком. Одни высажены недавно, другие десятки, а то и сотни лет назад, но в любом случае это результат проводимой в стране «зеленой политики», зачатки которой появились еще при Петре I и Потемкине, создавшем искусственные леса и парки в Крыму.
Революционного размаха, который мы в полной мере ощущаем еще и сегодня, озеленение достигло в советскую эпоху. Разбивались парки, скверы, выращивались зеленые кольца – резервуары кислорода - вокруг городов и пр. Плакаты скандировали лозунг «И на Марсе будут яблони цвести!», и в унисон его жизнеутверждающему настроению появилась идея создавать города-сады, правда, реализоваться ей было не суждено. Но темпы и масштабы озеленения советской эпохи по-настоящему впечатляют. Вот пара примеров. Осенью 1931 года в Москве планировалось ежедневно сажать столько же растений, сколько за весь 1913 год. За период 1945-46 годов в городах РСФСР было высажено 6.4 млн деревьев и 7.5 млн кустарников. В прошлом душные и пыльные, стали утопать в зелени столицы союзных республик – Ташкент, Баку, Ереван. В пустынных территориях возникли, словно зеленые оазисы, Караганда, Балхаш и др. За годы первых пятилеток выросли в новых промышленных районах прекрасно озелененные города с великолепными парками, скверами, бульварами.
Можно как угодно относиться к Сталину, но мудрости в отношении озеленения страны у «вождя народов» не отнимешь. При нем после засухи и голода 1946-1947 гг. был разработан проект, рассчитанный на период 1949-1965 гг., который предусматривал создание восьми крупных лесных государственных полос в степных и лесостепных районах общей протяженностью свыше 5300 километров. Сейчас пытаются делать что-то подобное, но успехи невелики. В период с 1933 по 1941 годы по его приказу в болотистой Абхазии было высажено 22 миллиона саженцев эвкалипта различных сортов, заложены целые эвкалиптовые леса и рощи, что сделало непригодное для жилья побережье курортом всесоюзного значения – эвкалипты своей мощной корневой системой, словно насосы, выкачали лишнюю влагу из болотистой земли. Говорят, при нем стали сажать и тополя, которые сейчас нещадно ругают и вырубают, — пух от них, видите ли, летит, ломаются деревья легко. Однако мы забываем, что пух летит не больше недели, что есть тополя, не дающие пуха, и, наконец, что положительных особенностей у тополя много больше: нетребователен, растет быстро, понижает уровень грунтовых вод, является замечательным биологическим фильтром и очень эффективно очищает воздух от вредоносных загрязнений. Уже в его почках имеются эфирные масла, которые обладают высокой антимикробной активностью, отчего воздух делается ощутимо свежее, погибают возбудители дизентерии и пр. гадость. Некоторые садоводы тополиными листьями засыпают на зиму грядки с клубникой и оставляют их потом под кустами – ягоды не гниют благодаря наличию в листьях фитонцидов.
Проводившаяся «зеленая политика» имела под собой серьезную научную основу. В вузах открывались факультеты по озеленению, в помощь озеленителям выпускались тематические научные пособия. Например, в интернете вы можете найти и прочесть книгу «Озеленение советских городов» 1954 года издания.
В одной из таких работ я нашла таблицу зависимости смертности населения от площади зеленых насаждений, которая наглядно показала: чем больше вокруг зелени, тем больше шансов прожить долго. На одного человека в городе, говорится в ней, должно приходиться 20-30 кв. м. насаждений.
Было бы, конечно, интересно узнать, как в советские годы проводилось озеленение в Азове – если кто из читателей приложил к нему руку и может рассказать об этом, пожалуйста, позвоните в редакцию, оставьте свои контакты, чтобы мы могли встретиться и поговорить.
Пока же можно констатировать следующее. Старые посадки в городе по-прежнему играют немаловажную роль, и современным озеленителям есть чему поучиться у своих предшественников.
Город до сих пор утопает в цвету конских каштанов, посаженных больше пятидесяти лет назад. Старые деревья дряхлеют, а новых практически нет (подсажено всего лишь несколько каштанов, среди которых есть интересные деревья с махровыми «султанами»), хотя каштан — знаковое для Азова дерево. Оно ассоциируется с неспешными прогулками, праздниками 1 и 9 Мая, срослось в нашем сознании с центром города, с Петровским бульваром, с ощущением радости и уюта. Кое-где деревья растут самосевом, который люди поддерживают.
В послевоенные годы у нас сажали ясени, вязы, акацию (правильно - робинию белую). Старые экземпляры сохранились, до сих пор хорошо себя чувствуют и цветут. Естественно, в городе имелись посадки тополя серебристого (осины), особенно многочисленные на территории ЦГБ (там от них ничего не осталось – одни заборы) и парка. В парке находились самые красивые экземпляры, но в 90-е с постройкой различных объектов их, к сожалению, убрали. Там же в изобилии росла сирень, причем даже сортовая. Теперь ее нет, как и кустов барбариса. А вот деревья каркаса (в народе, извините за неблагозвучие, - дрисня) с горизонтальными крючковатыми ветвями сохранились. Помню, мы школьниками бегали осенью из первой школы в парк и с удовольствием объедали его плоды. Величиной они не больше вишневой косточки, но казались нам такими сладкими!
Видимо, из-за быстрого роста в городе сажали и типично южное дерево айлант высочайший (или вонючку). Сейчас он натурализовался, прекрасно себя чувствует и активно размножается самосевом, будто выполняя завет нашего выдающегося генетика, ботаника Н.И. Вавилова: «Если ты съел фрукт, не выбрасывай огрызок, а закопай его в землю. Ты потратишь минуту, а семечка прорастет и след после тебя останется на Земле на десятки лет!»
Еще одной типичной представительницей азовской культурной флоры была родственница акации гледичия с 20-сантиметровыми разветвленными иглами, длиннющими семенными коробками-стручками и коричневыми бобами в них, из которых мы в младших классах мастерили поделки. Она тоже может размножаться самосевом, но более уязвима, чем неистребимый айлант, и потому остались лишь единичные деревья. Во дворе третьей школы и около входа в школу №15. Новых практически нет. А жаль. Как жаль и боярышник декоративный с махровыми цветочками-розочками, до реконструкции украшавший Петровский бульвар.
К сожалению, почти исчезли и послевоенные посадки клена ясенелистного (он же клен американский) с метровыми стволами в диаметре. Им на смену пришли фильдеперсовые недолговечные пестролистные формы. Есть несколько деревьев клена японского с изысканно резным листом, но этого явно недостаточно – этот клен хорош в любое время года (обратите на него внимание – возле фонтана на Петровском со стороны библиотеки имени Крупской). Напрочь исчезли кустарники акации желтой (еще одно растение из детства — из ее недозрелых стручков мы делали свистульки).
Вероятно, при Измайлове были посажены в Азове катальпы (или макаронное дерево) – красиво цветущее растение, известное своими соплодиями в виде сосулек, а также величественные платаны. Отмечу, что в последние годы кое-где были подсажены молодые экземпляры чинары.
Современные озеленители предпочитают сажать либо липы (что не есть плохо, просто хочется разнообразия), либо хвойные. Пусть так, но сажали бы тогда южные варианты хвойных пород – сосну крымскую, например. Или выбрали бы самых красивых представителей хвойных – те же голубые ели (помню, приезжие американцы в советские годы восхищались голубыми елями на тогдашнем проспекте Карла Маркса). Но их вырубили, и теперь отдают предпочтение обычным соснам и всевозможным можжевельникам, которые, если честно, наводят тоску. Такими растениями могут похвастать и Норильск с Магаданом. А нам, повторюсь, непременно надо использовать наше преимущество – южное местоположение. Почему бы не поэкспериментировать, не посадить кипарис колоновидный? В Азове я видела несколько его экземпляров в два метра высотой, перенесших три зимы и морозы в 19 градусов.
У нас прекрасно растут и такие роскошные, редко встречающиеся представители хвойных, как пихта, лиственница сибирская – они еще есть кое-где, но доживают свой век. Опять-таки - их посадки не возобновляют.
Было бы здорово, если бы озеленители, забыв на миг о приевшихся липах, унылых соснах и можжевельниках, разнообразили ассортимент высаженной зелени кедром гималайским – наши зимы он переносит на ура. Представляете: центр города – и этот исполин! В Симферополе он замечательно прижился, а зимы в степном Крыму почти такие же, как и у нас. Там это знаковое дерево, известны фотки ж/д вокзала, украшенные его присутствием (вероятно, это ровесник самого вокзала).
У нас будет расти и такой редкий представитель зеленого мира, как секвойядендрон – он живет несколько тысяч лет и достигает невероятных размеров; в Азове в одном дворе есть экземпляр под три метра высотой, и он хорошо себя чувствует.
А как красиво и необычно смотрелись бы хилокатальпа, родственница катальпы, красиво цветущая на протяжении всего лета, листопадная магнолия (знаю двор в Азове с 7-метровой вечнозеленой грандифлорой – магнолией крупнолистной, ассоциирующейся с курортами Краснодарского края, а уж суланже и др. листопадным видам, включая не менее величественное, чем платан, тюльпанное дерево, сам бог велел украшать наши улицы), павловния – на частных подворьях она хорошо зимует и растет. Листья у павловнии 50 см шириной, и она отлично справляется с выхлопными газами в воздухе, с тяжелыми металлами в почве, быстро растет, восхитительно выглядит во время цветения. В Ростове на набережной есть старые цветущие экземпляры павловнии. И в парке Островского, я слышала, появились свежие посадки. Так что, озеленители, будьте изобретательней! Азову мало быть зеленым городком, ему надо быть узнаваемым.
Из традиционных растений хотелось бы видеть больше кустов сирени, бобовника Золотой дождь, бульденежа (раньше его было очень много!), полянки разных тюльпанов, как в южных городах, кустарники парковых роз – пусть они одноразовые, но буквально взрываются цветом.
