Причём рассказать об этом, используя привычные имена, отчества и фамилии закон не позволяет – идут выборы. Поэтому нашему главному редактору нельзя быть ни редактором, ни журналистом.
Что же делать? Как рассказать?
Оксана ГОЛУБЕВА: Выход всегда есть. Вот сейчас я возьму псевдоним «Юрий Михайлович», или «Михалыч» и всё подробненько расскажу. Мне закон в этом плане ничего не запрещает.
Виталий С.: И верно – «муж и жена – одна сатана». Вы, Оксана Александровна, знаете абсолютно всё о произошедшем, потому как, что называется, на переднем крае. Всё видели своими глазами, всё слышали своими ушами. Ну, рассказывай, «Михалыч». А перед этим скажите, что с Михалычем сейчас? Как самочувствие, здоровье?
Юрий Михайлович: Всё в полном порядке, даже ещё круче, чем до… Шампанского и рюмочку коньяка на свой День рождения откушал. Уровень сахара в крови на прежнем уровне. Давление и пульс, как у космонавта. Даже не подумаешь, что Мыхалычу два стента поставили. (Ох, что-то я путаюсь. Всё – со следующего предложения о Михалыче начинаю говорить только в первом лице, а то он накрутит мне хвоста – читать-то «100 строк» ему никакой закон не запретил).
Но начинаем рассказ о том, как это было — о мыслях, догадках, выводах…
Я, Юрий Михайлович, недавно размышлял о фразе — “бояться смерти”. Теперь, после всего произошедшего со мной считаю, что более правильным будет эту фразу немного изменить и читать так:
“Не тратьте время, силы и нервы на ожидание смерти, она всё равно не придёт тогда, когда вы её ждёте, а явится тогда, когда сама это решит”.
Так уж получилось в жизни, что у меня на глазах умерли мама, папа, тёща и тесть. Можно даже сказать – на руках умерли.
Как и все мы, я думал, что мои родители вечные, что они божественного происхождения и не могут умереть никогда.
Всё так и есть, вне сомнения, родители для каждого из нас действительно два божества. Но, к сожалению, они имеют человеческую природу, а значит, дни их в этом мире ограничены. Так же ограничены, как и наши с Вами дни, мой добрый друг и соратник Читатель.
У каждого из нас есть те, кто очень и очень любит нас, кто всегда будет сражаться за нашу жизнь.
Для того, чтобы Вы не дали повод любимым людям плакать и горевать о нас, ушедших в мир иной, я и пишу настоящий материал.
Извините, здесь будет очень много глубоко личного. Но мы с Вами – одна большая семья, и как, если не на своём примере, я смогу уберечь Вас от ошибок? Как иначе я могу Вам дать возможность пожить подольше и жизнью своей, а также заботой о других порадовать тех, кто нас безумно любит?
Если вы очень эмоциональны, приготовьте стакан воды или выпейте успокоительное перед прочтением. Но, имейте ввиду, что окончание рассказа – хорошее – я жив и, кажется, даже более здоров, чем был.
…Никогда я не чурался физической работы и всегда ей был и буду рад – это хорошо, дать полезную и приятную усталость и радость физической нагрузки мышцам и мускулам. Организм всегда положительно откликается на это. Потому я с удовольствием взял лопату, чтобы помочь выгрузить моему младшему 17-летнему сыну невысокий прицеп от легковушки с одной тонной песка.
Что такое выгрузить тонну песка – ничто. Если по-стахановски, то прицеп будет пуст за 5-7 минут. Если не слишком напрягаясь, то за 10-12 минут.
Взяв обычную совковую лопату, я стал сбоку прицепа и с удовольствием вонзил её в песочную массу. Тяжёлую лопату с песком мой достаточно крепкий организм с лёгкостью выдернул и швырнул в кучу. Можно, конечно, было влезть на прицеп и выгружать оттуда, но как ты аккуратно ни становись, в этом случае песок всё равно засыплется в туфли. Конечно, немного неудобно выгружать, когда стоишь на земле – будет чуть большее напряжение на грудную клетку и мышцы, зато потом очищать ноги от песка не придётся. Так и начали работать – открыли задний борт и выгружаем: я с одной стороны прицепа, сын — с другой.
Не знаю, был ли я в неудобном положении или повернулся не так... А может быть, взял слишком быстрый темп (люблю всё делать быстро), но когда мы уже почти выгрузили прицеп, вдруг почувствовал, что при вдохе не получается полностью набрать в грудь воздух в лёгкие, со спины почувствовалась небольшая постоянная ноющая боль.
— Извини, но я пока остановлюсь. Дышать что-то тяжело. Знаешь, наверное, это последствия ковида, когда были поражены лёгкие, — сказал я сыну.
— Отдохни, я сам всё выгружу, — ответил мне Сергей.
Спустя минуту через эту тупую и ноющую боль я всё-таки продолжил подчищать прицеп от песка…
“Ну, вот, прицеп выгружен, поеду-ка в родительский дом, покормлю собачку, – подумалось мне. — А хотя нет — время к обеду, лучше сейчас покушаю, посмотрю дома в холодке под кондиционером несколько интересных материалов на будущие осенние номера газеты, а потом поеду и пёсика покормлю, ничего с ним за пару часов не случится”, — решил я и поехал на обед.
Поднявшись на третий этаж, чувствовал, что лёгкие мои как-то слишком уж зажаты и не могут дать полной грудью вдохнуть воздух. Всё так же побаливает за спиной.
Открыл дверь, вошёл в коридор, думаю, отдышусь в прохладном воздухе кондиционированной квартиры.
Вошёл. Вроде бы и прохладно после уличного зноя, но лучше не стало – что-то всё сильнее и сильнее сжимает грудь, не даёт без боли вдохнуть.
Я вольный человек – люблю свободу, не люблю ограничений, думаю: “Ты, боль, не покоришь меня, сейчас я тебя обману — постою под душем, обольюсь водой”.
Под душем действительно стало легче. Постоял пару минут под струями тёплой воды, затем ополоснулся прохладной водичкой, вытерся. Кажется, проблема ушла.
Но нет. Уже через минуту спину вновь охватила не сильная, но нудная и ноющая боль. Причём площадь боли увеличилась. Дышать стало труднее.
Ну что ж, попробуем обдурить боль ещё разок. Но ни тёплая, ни холодная вода душа уже не помогли.
Что-то нужно делать — как бы в больницу не загреметь. Вытерся полотенцем, переоделся в чистое бельё и пошёл на кровать. Может там отлежусь?
Но спасения нет — ноющая боль и стеснение грудины становятся ещё сильнее. Ищу положение — то на спине, то на животе, ничего не помогает, боль в спине и стеснение в груди не уходят.
Вдобавок ко всему начал пробивать пот. Да не просто пот – настоящие струи льются по всему телу. От лежания боль не ушла. Сажусь. Чуть лучше, но боль всё равно не проходит, а усиливается.
Неужели это прощание с жизнью? Через силу иду к входной двери. Отпираю щеколду и закрываю дверь на ключ, чтобы если что домашние не взламывали дверь, а смогли открыть её ключом.
Снова ложусь то на спину, то на живот. Облегчения нет. Пот льёт и льёт. Кажется, уже и воды в организме столько нет, сколько вылилось пота.
Начинаю ясно осознавать — со мной случилось что-то очень и очень нехорошее. Нужно срочно вводить в курс близких. Как-то мягко подвести их к тому, что со мной может что-то случиться…
Но как можно их защитить от испуга и стресса, если речь идёт о вызове «скорой помощи»? Никак.
Звоню супруге и прошу её поскорее вызвать «скорую помощь» на дом. Оксана в парикмахерской. Сидит в кресле и ей уже намазали волосы химсоставом для мелирования. Мне плохо, и я уже с трудом произношу слова, что «скорая» нужна срочно...
Продолжение следует
