...Так мы ходили из одного ряда в другой. Чего тут только нет – ковры, ювелирные изделия, шкатулки,

невероятной красоты шахматы и нарды, ткани, сухофрукты, специи… всё перечислить невозможно.
Обойти весь Исфаханский рынок не то, что за пару часов – за день не получится. Длина его коридоров — не менее пяти километров. Да еще нам очень неудобно, что Бехзада утруждаем, ходит всё время с нами, хотя мы предлагали, чтобы он нас оставил, а потом забрал, но он не захотел. И после двухчасового шопинга по приглашению родителей Бехзада едем к ним на чай.
Подъехали к дому – четырёхэтажка за высоченным забором с массивными воротами, а поверх забора еще железная решетка. Поднялись на второй этаж, в подъезде идеальная чистота. На пороге квартиры нас уже ждут мама, папа, сестра с мужем и маленькая племянница Бехзада...
Живут они в двухкомнатной квартире, комнаты достаточно просторные, большая кухня со столом, на удивление есть диван и кресла — пока во всех домах иранцев, куда мы заходили, кроме ковра и подушек на полу мебели не было, и спят и едят они на полу, на ковре. Но это было в глубинке, а здесь всё-таки большой город и люди живут по-другому.
Отличие от наших квартир – в туалете дырка в полу (чаша «Генуя») и прикрепленный душ – туалетной бумагой в Иране редко пользуются.
Сестра Бехзада — учительница, а родители — пенсионеры. У женщин на голове платки — я поинтересовалась, дома тоже обязательно в платках ходить, они засмеялись, сказали, нет, конечно, они их надели, потому что мы пришли, а я могу снять платок.
Угощали нас нарезанными яблоками, айраном и чаем. А к чаю в Иране принято подавать сахар на палочке. Называют его набат или нават, делают по особой технологии — сахарные кристаллы выращивают на деревянной основе при определенном температурном режиме и давлении. Это полностью ручная работа, без химических добавок (в Иране очень строгое законодательство и применять химические добавки при производстве продуктов питания запрещено). Сахар бывает с разными вкусами, туда добавляют шафран, сушеную мяту, шалфей, ромашку и другие травы и специи. Сахар они опускают в чашку, держа за палочку, и помешивают до полного растворения. Но мне больше нравится его грызть, чем вызвала улыбки иранцев – для них это чудно.
Пока Юра беседовал с главой семейства (на английском, а Бехзад переводил отцу на фарси), племянница мне хвасталась рисунками, которые в школе нарисовала, а мама своим рукоделием — вязаной шалью. У сестры поинтересовалась насчет колец с бирюзой — сколько они здесь примерно стоят (Персия с древних времен была главным поставщиком бирюзы в мире. Они её называют «фирюзэ»). Она созвонилась с какой-то знакомой, та якобы работает в ювелирном магазине, и она пообещала принести кольца посмотреть. Я такой шустрости не ожидала – у нас в планах не было сегодня кольца покупать. Тут Бехзад говорит, что его друзья приглашают нас на ужин. Уже полвосьмого вечера, чая напились до отвала, куда еще ужинать? Но раз мы уже решили в этот раз знакомиться с иранскими обычаями, то соглашаемся. Фотографируемся на память с родителями, прощаемся и едем к дому Бехзада, где стоит наш автодом. Там нас уже ждут Саадат и двое их друзей – парень и девушка. Девушку зовут Загра, она журналист на телевидении и блогер. Садимся все в наш автодом и едем, как оказалось, к той женщине, которая обещала кольца показать, по пути подобрав еще и сестру Бехзада. Эта тетка с кольцами тоже залезла к нам. Обалдеть – 9 человек в машине. Принесла она 4 серебряных кольца с бирюзой, и цена от 100 долларов (это очень дорого). Я не большой знаток по драгоценностям — сестра Бехзада с этой теткой талдычат, что кольца настоящие, а на рынке меня могут обмануть. Ну, во-первых, выбор не велик – 4 штуки, зачем мы должны выбирать абы из чего, во-вторых, дорого. Объясняем им это. Сестра не унимается – завтра поведу тебя на рынок, покажу большой выбор. Вот эта приставучесть нам не очень понравилась — ну, может, конечно, человек помочь нам желает, но уж сильно это навязчиво выходит. Прощаемся с продавщицей и сестрой и едем ужинать. Езды минут 40 – за город. По пути Бехзад подключился по блютусу к нашей магнитоле, включил иранскую музыку. Ребята всю дорогу пели и плясали. Мы с Серегой ухохатывались с них. Потом Сергей им лезгинку включил, Бехзад и под лезгинку станцевал. Весело ехали, только бедный Юра за рулем сидел.
Юрий ГОЛУБЕВ: Конечно — бедный — мне лишь в зеркало ваш танцмарафон виден был. А дорога, как и во всём Иране — без правил и перегружена.
Оксана ГОЛУБЕВА: Загра оказалась очень общительной, её всё интересовало о России, о нас – журналистка всё-таки. Сергей только с ней и общался (она еще и очень красивая). Мы у Загры спросили, почему не женятся – Бехзад с Саадат — всё-таки 5 лет встречаются, да и Загра со своим парнем — 6 лет. Оказывается, есть проблема — на свадьбу нужно заработать минимум 3 млн рублей на наши деньги – в Иране принято приглашать до 500 гостей. Мы рассказали, как у нас летом прошла свадьба Димы, они удивились, что было мало гостей — только 65 человек — и что свадьбу мы отмечаем 2 дня. У них всё проходит за день. Часов в 11 жених с невестой едут расписываться без гостей, а потом в ресторан. К 8 вечера все расходятся.
Так за болтовней и танцами доехали. Нас привезли на огромный фудкорт под открытым небом, где готовят ливанскую фалафель. Здесь десяток ларьков и много столиков, места почти все заняты. В ларьке заказываешь разрезанную булку (сантиметров 40), туда кладут фалафель (это такие котлетки из нута), а перед...