Память о человеке через два, три поколения обычно переходит в духовную область. К этому необходимо заметить, что раньше старые фотографии берегли, как драгоценность, передавали из поколения в поколение. Эти фотографии всегда были на виду и по обыкновению висели в рамочках на стенах, в жилых домах — часто даже рядом с иконами. Желание вглядываться в лица родственников или незнакомых людей на старинных фотографиях, в их позы, выверенные фотографом, одежду, наряды, головные уборы, причёски, награды, окружающие предметы и пр. было не просто любопытством — в нём прививалось неизъяснимое влечение к своим истокам, к своим предкам, которые смотрели из пожелтевших снимков и как бы говорили: «…мы жили в своё время, мы были вот такими; умчали нас времена, как и вас умчат!»
Современная фотография — это изображение, полученное без химии, с помощью цифровых технологий. Массовость, доступность фотографирования превратила фотографию в кратковременную, легко стираемую память. Тысячи, сотни тысяч цветных качественных изображений — моментов из нашей жизни — мелькают теперь перед нами, исчезают, появляются и вновь исчезают, почти не оставляя следов и размышлений.
Во всём этом современном визуальном восприятии массы вырванных из нашей действительности фотографических моментов исчезает потребность в одухотворённости памяти о собственной жизни.
Как это не парадоксально, но массовое увлечение «селфи», так называемых «самоснимков», только усугубляет этот процесс. В то же время, чрезмерное увлечение прошедшими событиями вряд ли имеет смысл, т.к. мы не в силах ими управлять. Да и всё это означает — «заведомо красть» у себя настоящее, ибо только оно и имеет смысл в любом текущем моменте жизни. Выявление прошлого за счёт настоящего — оправдывается лишь пользой. Опыт прошлого помогает нам часто, как помогает заблудившемуся в лесу человеку, — возвращаться назад, чтобы двигаться дальше. Прошлое не только предупреждает нас о логичности случая, о возможном повторении драматических событий, но и предоставляет нам подсказку, яркие примеры, ориентиры из судеб людей для преодоления сложных жизненных ситуаций.
Как-то лет пятнадцать назад мне попалась на глаза небольшая — размером 8 х 17 см, очень ценная для истории Азова старинная фотография.
Ценность её определялась событием, местом и временем, а также большим количеством азовчан, запечатлённых с изумительной фотографической чёткостью. Момент, отнятый фотографом у далёкого времени, выразил событие из городской школьной жизни 1924 года. Сюжет банально прост: по случаю завершения учебного года, во дворе школы №1 после общешкольного родительского собрания все присутствовавшие решили сфотографироваться.
Осматривая бегло снимок, не сразу понял, что фотография не так уж и проста и несёт в себе главную особенность — общую тревожную напряжённость в лицах. На фотографии вместилось и замерло по команде фотографа около ста человек. Всех их объединило не только желание сфотографироваться на память о себе, для последующих поколений, но и общая забота, тревога о предстоящей судьбе своих детей. Фотография была снята в конце мая, спустя 4 месяца, как умер глава государства — Ленин, которого (как говорил мне мой дед) простой народ уважал и возлагал на него свои чаяния и надежды, несмотря на безобразия жестокости новой власти.
Город, как и страна, ещё не справился с губительными последствиями Гражданской войны: живуче-потаённой и явной классовой ненавистью, экономической разрухой, детской беспризорностью, голодом, сопутствующими болезнями. Судя по одежде, люди ещё донашивали на себе наследие от царской России и в большинстве своём представляли бывшее мещанское сословие. Дети бедняков, рабочих ещё не все имели подходящую одежду и обувь, чтобы ходить поголовно в школу. Это наглядно подтверждал на переднем плане босоногий мальчик с мячиком, сидевший в рубашке-«ночнушке», которую он носил, видимо, на все случаи детской жизни. Вглядываясь внимательно в лица, отобранные из общей фотографии, возникло желание разузнать как можно больше о них.
В этих лицах не было радости. Их грусть скрывала, прежде всего, мысли о тяжёлом времени сложного периода жизни в Азове, беспокойство о настоящем и непонятном будущем. Им удалось выжить во всеобщем хаосе трагического времени 1914-1921 гг., но свет впереди для них ещё был далёк и призрачен. Узнать, раскрыть различные жизненные истории, переплетённые с судьбами этих азовчан, несомненно, повлиявшие на последующие поколения, — это, признаюсь вам, увлекательнейшее исследование!
Немаловажно, что все они — часть большой истории Азова и, как-никак, наши предшественники, жившие в нашем, тогда небольшом, городке; образно говоря, они мостили дорогу для нашей с вами жизни.
Все, изображённые на общей фотографии, кроме детей, родились в XIX веке. Всех их нет уже в живых. Заниматься исследованием их судеб или хотя бы одной из них невероятно сложно и под силу разве экстрасенсу. Но мне удалось ухватиться за одну, — ещё живую, ниточку, которая и привела к одному из запечатлённых, участников родительского собрания.
Оказывается, живёт в Азове азовчанка, которая могла присутствовать тогда и остаться на этой фотографии вместе со своим отцом. Это — Архипова Лидия Андреевна.
В то время ей, Лидии Гордиковой, шёл девятый год, и она уже училась в этой школе вместе с двумя своими старшими сёстрами. По этой причине и пришёл тогда, 18 мая 1924 г. на родительское собрание их отец Андрей Семёнович Гордиков. На фотографии он сидит в центре, помеченный кем-то двумя крестиками. Андрей Семёнович был в то время не просто отцом трёх школьниц, но и уважаемым всеми человеком — председателем родительского комитета школы. Для более разборчивого восприятия фрагмент с изображением А.С. Гордикова выделен из общей фотографии, увеличен и помещён отдельно.
Итак, мы подошли к продолжению описания жизни, достойной своему времени — жизни Андрея Семёновича Гордикова, потомственного жителя нашего города, судьба которого вплетена яркой нитью в историю Азова первой половины XX века.
(Продолжение следует)
