В 1910 г. его стараниями в Азов была подведена железная дорога, а затем, через год — продлена непосредственно в порт. При рачительном градоначальнике В.И. Мышкине, заботившемся о своих горожанах, как о собственной семье, Азов начал приобретать черты благоустроенного и привлекательного городка, с вновь отстроенными каменными жилыми домами, электричеством, мощёными улицами, водопроводом, телефоном, кинотеатром, городским садом, учебными заведениями, прекрасной больницей, транспортными связями с другими городами, а, главное, занятым трудом населением.
Андрей Гордиков возвратился в Азов технически образованным молодым человеком, владеющим практическими навыками востребованной профессии — штурмана.
Общественно-политическая и экономическая ситуация в российском государстве к этому времени благодаря Столыпину, основательно выправилась. Наступившее время стабильности и роста благоприятствовало такому молодому человеку, как Гордиков, выйти на хорошую дорогу.
К передовым и модным молодым людям — социалистам, вечно недовольным существующим государственным строем, Гордиков не относился. Его мировоззрение формировалось в строгих консервативных технических училищах, куда революционные идеи могли проникнуть совершенно случайно. Хотя российская «болезнь» революционных перемен в то время не затронула Гордикова, но общественная жизнь его города, хорошо знакомая ему с детства, как вялотекущий ручей, удивила его произошедшими значительными изменениями.
Отражаясь в маленьком зеркальце развития общей демократии страны, демократия провинциального Азова вошла в фазу безобразного разгула. Террористическая «зараза», распространявшаяся из столицы, начала вселяться в умы азовской молодёжи. В 1906 году первой пробной жертвой террора в Азове стал директор мужской гимназии — Стефанович, застреленный гимназистом Макаревичем по социал-демократическим убеждениям. Первая появившаяся газета в городе откровенно и бесстрашно писала такое о городской жизни, о городской Думе, о городской Управе, что современным азовчанам может показаться чем-то невероятным.
В условиях той азовской действительности наметилась главная линия дальнейшей жизни Андрея Гордикова: знать свое дело и ответственно исполнять его, по примеру своего деда и отца — добиваться всего праведным трудом.
В ту пору, в период навигации, Дон представлял собой оживлённую транзитную водную трассу, протянувшуюся к различным портам Азовского, Черного, Средиземного морей. Осуществляя грузовые и пассажирские перевозки, многочисленные пароходства в жёсткой конкуренции боролись за своё существование. Казалось бы, недосягаемое в конкуренции пароходство братьев купцов Парамоновых из Ростова, имевшее более ста судов, привлечёт к себе молодого азовского штурмана Андрея Гордикова. Но, видимо, старые добрые отношения его деда Захара, зародившиеся в соляной торговле с Таганрогским купцом Иваном Яковлевичем Древицким, основателем и владельцем Азово-Черноморского пароходства, а также советы товарищей по Таганрогской морской школе повлияли на выбор Андрея Гордикова. Он поступил работать помощником капитана на пассажирский пароход «Слава» пароходства Ивана Яковлевича Древицкого, который был известен как человек необыкновенно доброй души, безотказной в щедрой благотворительности. На свои деньги богатый купец строил и содержал церкви, школы, приюты для бедных. Не могу не отвлечься, чтобы не сказать пару слов о городе Таганроге.
Сорок лет назад, появившись в Таганроге с целью проживания в нём, мне пришлось испытать необыкновенное влечение к его городской ауре.
Как-то сразу возникло у меня стойкое впечатление знакомого города. Казалось, будто бы, в какое-то прошлое время, я уже здесь жил. Чем сильнее развивалось это влечение, тем ощутимее чувствовалось, как Таганрог начал безвозвратно втягивать меня в свою увлекательнейшую историю. Особо преуспело в этом воздействии старое таганрогское кладбище. Редкостный в наших краях городской некрополь завораживал мои раздумья: сакральностью своих полуразрушенных усыпальниц, тайнами имён уникальных надгробий. Утоление той возникшей страсти — как можно больше узнать о безвозвратно ушедших людях Таганрога, создававших замечательный город на берегу моря; его обычаи, культуру и архитектуру,— увлекло меня. Частые мои обходы города и кладбища, с фотофиксацией его памятников и архитектурных деталей, не прошли бесследно. Осталась уникальная коллекция-слайд Таганрога тех лет, а также разрушенных и утраченных теперь, ценных надгробий старого таганрогского некрополя. Остались в памяти история города и его личностей, а также — большая привязанность к творчеству великого таганрожца А.П. Чехова. Описывая теперь жизнь Андрея Гордикова, вспомнилось гранитное надгробие на старом кладбище Таганрога, у кладбищенской церкви, с высеченным на нём именем — Иван Яковлевич Древицкий. Как потом выяснил «сыскной отдел» моего левого полушария, Древицкий умер в 1912 г., в возрасте 58 лет от «грудной жабы», т.е. стенокардии. С 1908 г. в пароходстве И. Древицкого находилось 11 пароходов. Наследники громадного состояния — вдовая жена, четверо сыновей и три дочери — не сумели управлять пароходством. Всё хозяйство пароходства с его пароходами, баржами, пристанями, конторами продали Новороссийскому купцу Леопольду Лукичу Андрейсу. По условиям торговой сделки, бывшие служащие Древицкого, в их числе и первый помощник капитана парохода — Андрей Гордиков, совершавший пассажирские рейсы на линии Ростов — Азов — Таганрог — Ейск — Мариуполь и обратно,— обязывались доработать весь 1913 год у нового владельца.
В 1912 году Андрею Гордикову исполнилось 27 лет, и, как правильно подумал читатель, пришла пора ему и жениться. Жених он, безусловно, был видный и очень серьёзный. Не встречалось такой фотографии, где бы он — Андрей Гордиков — смеялся или улыбался. В нём уже просматривалась редкая способность — сказать многое, ничего не сказав. За три года до женитьбы Андрей подарил своей девушке фотографию, где был запечатлён в красивой морской форме штурмана. На обратной стороне, без всяких сантиментов, кратко написал: «Незабвенному другу Марусе от Андрея. Никому не показывай фотографию».
28 января 2016 г.
