Всего на территории Германии и оккупированных ею стран действовало более 14 тысяч концлагерей, гетто, в которых содержались более 20 миллионов человек из 30 стран мира, 12 миллионов не дожили до освобождения, среди них — около 2 миллионов детей. Из всех народов европейского континента наибольший урон понесли славяне и евреи.
Только на территории России оккупанты расстреляли, задушили в газовых камерах, сожгли, повесили 1,7 миллионов человек (в том числе 600 тысяч детей). Всего же в концлагерях погибло около 5 миллионов советских граждан. Эти издевательства гитлеровцев над людьми признаны Нюрнбергским трибуналом не просто военным преступлением — квалифицированы как преступление против человечества…
Были такие лагеря и на территории Ростовской области. В селе Дубовском немцы разбили пересылочный концлагерь; по подсчётам историков, на месте его расположения осталось 18 траншей, в каждой из которых покоится до 1000 человек. Поскольку под термином «концлагеря» следует понимать обозначение мест массового заключения с крайне жестокими условиями содержания,— к ним относятся и лагеря для военнопленных. Такой лагерь под названием «Миллеровская яма» находился в Миллерово; точное число погибших в нём людей установить не удалось: от 40 до 200 тысяч человек.
После освобождения Ростова на территории артиллерийского училища был обнаружен другой лагерь для советских военнопленных. Его деятельность заключалась в одном — хладнокровном уничтожении бойцов Красной Армии. В помещения, рассчитанные на 10 человек, гитлеровцы заталкивали по сотне. Из-за тесноты люди спали стоя. В холода обмораживали конечности. Умирали в больших мучениях. Были нередки случаи, когда вместе с мертвыми закапывали и живых. Ямы едва присыпали, и земля ещё долго шевелилась…
А вот воспоминания азовчанки Л.И. Пушкаренко (я беседовала с ней в 2010 году накануне Дня Победы), ветерана труда, бывшей сотрудницы больничной лаборатории: «В Штайнбергском лагере мне предстояло провести четыре года. Длились они бесконечно, среди ужаса и боли. Жили узники в бараках, спали на двухъярусных нарах, питались листьями брюквы, баландой, на день выдавалось 50 граммов хлеба. Работали с утра до ночи. Иногда от голода и усталости не могли забраться на свою кровать — пристраивались внизу у соседа, но если об этом узнавал охранник, нарушителя ждала расправа. Убивали очень многих. Один раз было загублено множество детей: их провели за ворота в строение и обратно вынимали уже пепел. К гражданским и военным фашисты относились одинаково. Не туда шагнул, не так взглянул — будешь бит. Часто забивали так, что через день-два доходяга умирал. Особенно лютовали «свои» — продажные шкуры, переметнувшиеся на сторону врага и наслаждавшиеся безграничной властью над бывшими согражданами. Бесчеловечные изверги, бездушные палачи. Глумясь над людьми, они превратили смерть в жуткий аттракцион. Садились на велосипед и палкой гнали перед собой узника. Изможденный, похожий на скелет, человек бежал, потом падал, и тогда с поводка спускалась овчарка, раздиравшая его под смех хозяев. Если же кого-то вешали,— узников прежде строили колонной тут же — чтобы видели, чтобы свежая картина смерти вонзилась в психику. Многие не выдерживали истязаний: бросались на проволоку возле забора — удар тока навсегда освобождал от мук, или сбегали. Но все побеги заканчивались одним — виселицей».
Жуткие картины встают перед глазами, когда читаешь книги об истории Холокоста. Вот лишь некоторые отрывки:
«20 апреля 1945 года «белые автобусы» вывезли узников из концлагеря Нойенгамме, расположенного в окрестностях Гамбурга. В лагере осталось двадцать детей в возрасте от пяти до двенадцати лет. Их никто не спасал. Несколько месяцев они служили «подопытными кроликами» в «медицинских экспериментах», которые проводил эсэсовский доктор Курт Хайсмейер. Он удалял у детей лимфатические узлы и вводил им под кожу живые туберкулёзные бактерии. Нескольким детям возбудители туберкулёза были введены зондом прямо в лёгкие. Потом подопытных повесили. Один их них был совсем плох. Его вешали не на трубе, а на крюке. Чтобы затянуть петлю, эсэсовскому капралу пришлось использовать весь свой вес. Затем на двух других крюках он повесил ещё двоих. «Прямо как картины», — вспоминал этот мерзавец на допросе…»
Янкель Верник, бывший узник Треблинки: «Всю эту зиму маленьким детям, совершенно голым и разутым, приходилось простаивать на морозе по многу часов подряд в ожидании своей очереди в переполненные газовые камеры. Их обмороженные ступни примерзали к ледяной земле. Многие плакали. Некоторые замерзали насмерть. А немцы и украинцы, прохаживаясь вдоль колонны, пинали и били своих жертв. Особенно зверствовал один немец, по имени Зетт, настоящий садист. Когда он издевался над женщинами с детьми на руках, и его умоляли прекратить, он мог отобрать ребёнка и тут же разорвать его пополам или, взяв за ноги, ударить головой о стенку и отшвырнуть прочь».
Из письма католического епископа Лимбурга министру юстиции 13 августа 1941 года: «Автобусы с обречёнными приходят в Хадамар несколько раз в неделю. Школьники их узнают: «Опять машины смерти приехали». Вскоре после прибытия автобусов жители Хадамара видят поднимающийся из труб дым, и им трудно отделаться от мыслей о несчастных жертвах, особенно когда ветер дует в сторону города, и людям приходится вдыхать тошнотворный запах. Дело дошло до того, что маленькие дети, ссорясь друг с другом, отпускают такие замечания: «Ты тупой, тебя тоже сожгут в хадамарской печи».
«С марта 1942 г. по октябрь 1943 в лагерях смерти Бельжец, Собибор и Треблинка были убиты около 1,7 млн. человек. Все три лагеря, по словам одного бывшего эсэсовца, представляли собой «простые, но исправно работавшие конвейеры смерти». Осуждённых привозили в набитых товарняках. Им говорили, что они должны снять с себя всю одежду, пройти «дезинфекцию» и «принять душ». Мужчин и женщин разделяли, приказывали раздеться донага и загоняли в газовые камеры. Потом включали газ. Сначала тела хоронили в общих могилах, но с осени 1942 г. стали сжигать. Треблинку пережили не более ста человек, Собибор — несколько десятков, Бельжец — двое».
Кстати, о Собиборе… Международный день освобождения узников фашистских концлагерей установлен в память об интернациональном восстании узников Бухенвальда. Узнав о подходе союзных войск, заключённые успешно осуществили вооружённое восстание и тем самым спаслись от уничтожения, так как гитлеровские власти накануне отдали приказ о физическом истреблении всех узников.
Но это был конец войны. Мучители больше думали о спасении собственной шкуры, нежели о жертвах. А вообще единственным удачным лагерным восстанием за все годы Второй Мировой войны является восстание в Собиборе. Совершив его в самый разгар войны, узники бросили вызов гитлеровской империи зла. Взбешённые немцы закрыли Собибор, стёрли его с лица земли, на его месте вспахали землю и засадили её капустой и картофелем. Так вот, это восстание возглавил офицер Красной Армии, наш с вами земляк, житель Ростова Александр Печёрский.
Никаких наград за подвиг в Собиборе в советское время Печёрский не получил. В 2007 году на фасаде дома, где он жил, появилась в память о нём мемориальная доска. В 2015-м его именем названа одна из улиц Ростова-на-Дону. В 2016-м Указом Президента А.А. Печёрский посмертно награждён Орденом Мужества.
