Вот такое простое и душевное послание человека, которому посчастливилось дожить до Дня Победы. Наше многострадальное Отечество шло к нему 1416 дней и ночей через самую кровавую из всех войн человечества. 

Долгожданная весть о Победе разнеслась с рассветом, после того, как в 043 по московскому времени в пригороде Берлина Карлсхорсте был подписан акт о капитуляции Германии. Началось всеобщее ликование. Беседуя со своими земляками, я не раз слышала подробности того, как это происходило, как реагировали на самую долгожданную весть солдаты и гражданские, дети и взрослые. 

Из воспоминаний фронтовика М.С. Сафроненко: «На рассвете вдруг прекратился артиллерийский гул, раздалось «ура!». Вставало солнце, рассеивался туман, «война кончилась, мы победили!» неслось отовсюду. Радость была непомерная! Победу отмечали тут же, без затей — на пне, выложив у кого что было».

Ю.П. Ремеснику в конце войны не исполнилось ещё и шести, но победное 9 Мая впечаталось в детскую память: «Алма-Ата… Толпы народа. Ещё не разъехались люди из Москвы, других уголков. Салют… И шинели, шинели, шинели, портупеи, костыли, всеобщий восторг, который не передать словами — на грани безумия, седые лейтенантики, двадцатилетние — почти дети, со школьной парты ушедшие на войну. Как же прав был поэт Харитонов, сказавший, что это праздник со слезами на глазах, с сединою на висках. Народ задыхался от радости и счастья, от осознания того, что завтра будет всё хорошо, что закончилась эта проклятая война!»

А вот как, по воспоминаниям коренного азовчанина В.Н. Ерёменко, День Победы пришёл в наш город. С 8 на 9 мая Валентин Николаевич ночевал у бабушки. Сквозь сон слышал выстрелы. А утром тётя разбудила его словами: «Вставай! Победа!»

— Я быстро оделся и направился к первой школе, потом на бульвар. По дороге встретил родственников, Бориса и Николая, и домой, на Либкнехта, мы «дефилировали» уже втроём. 

А там навстречу ему вышла плачущая мама. «Что это она?» — спросил Николай. «У неё же муж погиб…» — догадался Борис (отец В.Н. Ерёменко Николай Ефимович пропал без вести в 1943 году — З.С.). 

Азов ликовал. Кто-то успел «заглянуть» в рюмку, кто-то рыдал, кто-то заводил патефон, пел. День был под стать событию — солнечным и тёплым.

Н.А. Винокурову (многие знают его как бывшего руководителя районного ДОСААФ, как доброго и душевного педагога СЮТ) в 45-м году было 15 лет, семья жила в Целинском районе. 

Вернувшись с ночной смены, подросток поспешил с приятелем на рыбалку. Поначалу лова не было, а после случилось чудо: рыба клевала так, что её не успевали снимать с крючка. Нерестившийся косяк, на который напали друзья, стал словно предвестником ожидавшего их впереди великого счастья. От улова лодка стала проседать, и рыбаки двинулись обратно. На берегу выбрали по 25 кило лучшей рыбы, насыпали в гимнастёрки, завернули их мешком и понесли. Неожиданно раздалась стрельба, люди бегали, вывешивали флаги. Не понимая, что творится в селе, мальчишки кинулись к встречному: «Дедушка, что случилось?» — «Шо, не знаетэ? По радио объявили, шо война кончилась!»

Между прочим, спустя 67 лет, приехав в родные места, Н.В. Винокуров нашёл на берегу пруда ту самую лодку, в которой мальчишкой встретил победное утро!

В фондах музея хранятся письма наших горожан, написанные почти сразу после 9 Мая. Процитирую два из них.

«Пусть память о погибших в этой войне будет жить в веках! — писал Лене её брат Николай. — Кровь их будет алеть на нашем знамени Победы. На знамени свободы и счастья нашего могучего народа! Я нахожусь ещё в Венгрии, когда буду дома — не весть знамо. Думаю, что всё же скоро. Во всяком случае, в ближайшие 2-3 месяца… Увидеть всех вас и дорогую мамочку — жизненная потребность. Бедная мамочка истомилась в ожидании своих родных детей».

А это строки из письма угнанной в Германию в 1942 году другой жительницы Азова, Н.П. Пылёвой: «Мама, в первых строках своего письма спешу сообщить, что я осталась жива после долгого пребывания на фашистской каторге. Теперь после освобождения нашей Красной Армией и армией союзников я имею счастье сообщить вам и узнать о вас. Мамочка, разрешите мне передать свой чистосердечный привет и наилучшие пожелания в вашей жизни. Мама, теперь вернулось счастье. Я нахожусь за три тысячи пятьсот километров от своего местечка. Мама, так далеко и так жутко, что я не видела даже во сне за пятнадцать лет возле вас. Я была оторвана от родной семьи, от Родины… 11 апреля этого года нас освободили союзники. …Теперь нас переправят в зону наших войск. Я нахожусь в сборочном пункте, отдыхаю и возвращаю здоровье, которое отняли… Обо мне не беспокойтесь. Я теперь обута, одета, не голодна. Я очень беспокоюсь о вас, если возможно, то поскорее сообщите о себе…»

Местных газет в конце сороковых в городе не было, но мне удалось отыскать «Молот» от 10 мая 1945 года. Судя по заголовкам — «Всенародное торжество», «Праздник на нашей улице» — великая радость воцарилась в каждом уголке области. Ростов был украшен красными флагами, в центре протянуто полотнище «Да здравствует Победа!».

«Весь день народ веселился, и широкая улица Энгельса (ныне Садовая — З.С.) бурлила с того часа, когда было объявлено по радио о капитуляции германских вооруженных сил, — пишет автор. — Вечером пошел дождик. Но в 2100 все поспешили на зов знакомого радиосигнала. У мощного репродуктора на углу Энгельса и Ворошиловского собралась огромная толпа, чтобы услышать выступление Сталина. После поздравлений вождя раздалось «Ура!». Долго не уходили от репродуктора люди. Поздравляли друг друга и пожимали руки. «Гитлер хотел нас поработить, а Отечество наше растянуть по кускам, да подавился!» — возбуждённо говорила старая работница-табачница Осеева. Когда вскоре диктор зачитал приказ Сталина по войскам Красной Армии и послышались раскатистые московские залпы тысячи орудий, заискрилось огнями и небо Ростова. Ростов салютовал в честь Победы».

Праздник 1945 года был особенным. Он, как сказал когда-то Президент, «всхлипывал от радости, кричал в исступлении, воздух был наэлектризован от переполнявшего всех людей единого чувства — чувства, что больше нет войны!» Таким он никогда не повторится, ибо нам, родившимся после войны, не дано знать, что происходит с измученными, стоящими насмерть людьми, которые, наконец, дождались, дожили. И только народная память даёт нам возможность по-настоящему прикоснуться к тому триумфальному маю, к его девятому священному дню. 

Живые бросились к живым, 

и было правдой это,

Любили женщину одну — 

она звалась Победа.

Казалось всем, что всяк уже 

навек отгоревал…

Какие слезы на асфальт 

из круглых глаз катились,

Когда на улицах Москвы 

в обнимку мы сходились —

И тот, что пули избежал, 

и тот, что наповал… 

(Булат Окуджава)