Когда-то на 9 мая фронтовики выходили большой колонной, и, случалось, у нас, школьников 80-х, не хватало на всех букетов. Еще несколько лет назад ветеранов можно было встретить у мемориала «Павшим за Родину» - помню, как один из них с трудом, пошатываясь, но сам исполнил свою миссию – возложил цветы… Теперь их почти не осталось. И последним свидетелем огневых сороковых остается поколение детей войны. Они не были на фронте, но многое видели, слышали, перенесли, их голос – это и голос их отцов и матерей, нашей многострадальной родины и растоптанного фашистским сапогом детства…

Азовчанке Тамаре Григорьевне Корогодиной 86 лет. Она перенесла пять инсультов, три клинических смерти, но нашла в себе силы позвонить в газету и попросить о встрече – чтобы рассказать о своих горячо любимых родителях, Варваре Михайловне и Григории Стефановиче Ивашиных – светлая им память! «Вы помните войну?» — спросила я. И она ответила: «Я помню все».
Однако, пожалуй, начать повествование стоит не с Великой Отечественной, а более раннего периода – Гражданской войны. Отец Григория Стефановича был человеком состоятельным (владел землей и молочно-товарной фермой) и одновременно щедро делившимся с земляками возможностью заработать – желающим давал в безвозмездное пользование землю, главным условием было – не пить и трудиться. Познакомившись с новым сельским учителем-коммунистом, он и вовсе отдал всех лошадей Буденному, за что был заколот саблей – пригвожден к саманной стенке дома белоказаками. Еще живым его привязали за ноги к телеге и возили по хутору в назидание остальным – вот что будет с теми, кто против нас. Перед смертью Стефан Ивашин завещал сыну все отдать народу. И тот выполнил наказ отца.
Григорий Стефанович и Варвара Михайловна поженились в юном возрасте: ему было 17, а ей и вовсе – 16. Семья, как и многие в то время, была многодетной – если бы не корь, унесшая две жизни, деток было бы девять (трое родилось после войны)… Жила в селе Полячки Кагальницкого района Ростовской области, в 20 километрах от Зернограда. По воспоминаниям Тамары Григорьевны, мама ее была женщиной энергичной, бедовой, папа – добрым, ласковым, даже трагическая смерть отца не обозлила его – ни ругательств тебе, ни проклятий… Оба родителя работали. Григорий Стефанович даже удостоился звания заслуженного колхозника, а вначале войны получил бронь. Однако осенью 41-го призвали на фронт и его. Он уходил 15 октября. «Приехали дрожки, — рассказывает Тамара Григорьевна. – Он уселся на них, а брат Толя 38-го года рождения, которого отец всегда брал с собой, бьется и криком кричит: «Папа, я с тобой!»
Прошел Григорий Стефанович боевой путь длиной ровно в четыре года и в тысячи километров – от Сталинграда до Берлина. Механиком в танковом полку. Был награжден медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги». Часто писал домой, скучал о детях. Однажды, будучи на постое у какой-то старушки, он, непоседа, хозяйственник и труженик, взялся ей помочь – воды принести, скотину напоить и пр., а та в благодарность взяла его руку – погадать — и сказала: «Счастливый ты! Жена у тебя хорошая, ждет тебя, детей много и еще будут – живой домой вернешься». Солдат не верил, а когда сбылось, понял: что-то есть свыше.
Однако 9 мая война для него не закончилась – советские солдаты вступили в схватку с бандами бандеровцев. Днем их не было видно, а ночью они сжигали села, грабили, убивали, рубили на куски даже детей. Чтобы найти логово бандитов, нашим бойцам выдали камуфляжное обмундирование и отдали приказ засесть в лесу на деревьях. Они провели там многие часы. И бандеровцы, наконец, выдали себя. – Поднялась крышка люка, замаскированного травой и грунтом, и открылся вход в подземелье. Когда его захватили, оно было напичкано ворованным тряпьем и продуктами.
Домой Григорий Стефанович вернулся – как и уходил – 15 октября.
— Маме к тому времени сказали, что Гришку видели в Кагальнике, — говорит Тамара Григорьевна. – Так что она приготовилась ко встрече – нас выкупала, еды наготовила. Он пришел пешком с вещевым мешком за спиной. Я в школе была – и побежала через огороды, сбивая ноги на кочках (ходили-то босиком), влетела в хату – а к нему не подойти. Полно народу, и каждая женщина – в слезах, с вопросом: «Степаныч, моего не видел?»
Я скучала по отцу, даже когда уже спокойно жили после войны. Он целыми днями-ночами на работе, а нас-то, гавриков, много. Он прибегает, хватает на руки младших, и мое единственное удовольствие было — подойти, взять за руку, поцеловать и голову на нее положить.
— Не дай Бог пережить такое! – восклицает Тамара Григорьевна, вытирая платочком глаза... – Маме как досталось, старшим из нас – брату Коле и мне. Я первая мамина помощница была – детей нянчила, купала, пеленала, стирала, гладила, пол доливкой мазала (смесью коровьего навоза и глины). К приходу немцев мы вместе с соседями вырыли окоп и сидели в нем. И вдруг — немецкая речь, говорят – выходите. Самый смелый из ребят выскочил, а мы повалились друг на друга с перепугу. Вышли, увидели – двое стоят, на ломаном русском требуют – «курки, яйки, молоко». Перед войной папа купил новую хату с очень большим садом – в нем немцы поставили танки. Честно скажу – нас не обижали. Конфетами угощали, иногда показывали на фотографии и плакали – у нас жены, дети, домой хотим, а не воевать.
Мама моя много работала – награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне», трижды уезжала, чтобы что-то продать, купить и привезти продуктов. В один из таких отъездов ее долго не было, а у меня отекли ноги, и как-то, встав с кровати, я упала. Старший брат испугался, а младший закричал: «Нянька, не умирай!» Как сейчас слышу его крик в ушах…
Выпив за Победу 9 мая, Григорий Стефанович всегда плакал. Вспоминал разбитый Сталинград, погибших, ужасы и бесчеловечность войны и рыдал, как ребенок. Рассказывал, как (малоизвестный факт) наши бойцы вынуждены были стрелять по немецким подросткам, забрасывавшим советские танки гранатами и коктейлями Молотова. Как сначала не хотели этого делать, пока не вышло особое распоряжение и им не разъяснили – или вы, или они. Пережитое не забывалось и не отпускало.
Тамара Григорьевна закончила медучилище, с 1955 по 1989 годы работала в СЭС, была сотрудником в том числе Азовской сан-эпидстанции. Жила на Орловщине, на Украине и, наконец, вернулась в Азов. Много и успешно занималась спортом – часто побеждала в легкоатлетических состязаниях. У нее трое детей, семь внуков и трое правнуков. Пока позволяло здоровье, каждое 9 мая Тамара Григорьевна посещала парад и митинг, возлагала цветы, а теперь встретит праздник, ставший главным для ее родителей и для нее самой, с родными и близкими ей людьми. Да ей Бог здоровья и долгих лет жизни. А нам всем – мирного неба над головой!