Нередко наши читатели сами проявляют инициативу – звонят, сообщают любопытные факты, делятся семейными историями, живо и занимательно повествуют о жизни Азова, района и его жителей. В итоге становятся соавторами публикаций. Так было и в случае с Алексеем Георгиевичем Медведевым – в настоящее время он пенсионер (1946 г.р.), прежде на АОМЗ возглавлял отдел, отвечавший за функционирование техники, выпускаемой предприятием,  удостоен ордена «Знак Почета». Кое-что он поведал мне по телефону. Потом мы встретились и уже беседовали довольно долго. Вот что из этого получилось.

Месть полковника
На мысль позвонить в редакцию Алексея Георгиевича натолкнул эпизод времен Великой Отечественной войны, о котором рассказывала его мать, Тамара Евдокимовна. Как он сам поясняет — нетипичный: «Жалко, если пропадёт...».
В феврале 43-го года, накануне освобождения Азова, в дом его семьи – небольшую хатку на улице Турецкой (ныне переулок Петровский – это чуть ниже стройтреста №3) —пришла группа немцев. Руководил ею офицер, которого, как говорила Тамара Евдокимовна (она немного знала немецкий язык), остальные звали «полковник». «Не бойтесь, — успокоили хозяев непрошеные гости, — мы вас не тронем. Переночуем и утром уйдем». Всех согнали в одну комнатку, поставили два ведра – одно с водой, другое – ходить по нужде – пустое, а сами заняли комнату побольше и вызвали к себе Тамару Евдокимовну. Сначала полковник заставил девушку попробовать все блюда, которыми собирался поужинать, – борщ, котлеты с картошкой, компот. «А теперь слушай меня, — поев, обратился к ней. — Рано утром за нами зайдут – и больше вы нас не увидите. Но перед этим я хотел бы указать места, которые мы заминировали». Ими оказались пивзавод, хлебозавод – он стоял на месте гостиницы «Азов» — и угольный склад. «Как только услышишь стрельбу на окраинах города, — продолжил полковник, — беги и сообщи первому попавшемуся офицеру». «А почему вы мне это рассказываете?» — удивилась девушка. «Гитлер, — ответил тот, — расстрелял моего брата. Я должен отомстить».
Ночью, как и обещали немцы, в ворота постучались, они быстро собрались и ушли. А когда утром в районе ж/д вокзала началась пальба, Тамара Евдокимовна через весь город помчалась туда и, встретив нашего офицера, всё ему передала. Он тут же подозвал двух солдат: «Заняться и разминировать!»
Интересно, что среди тех, кто находился во время описываемых событий в доме в Петровском переулке, была бабушка Тамары Евдокимовны – 1844 года рождения! Алексей Георгиевич застал её, говорит, что прожила она 107 лет, родила 13 детей, последнего ребенка в 62 года, помнила крепостное право и его отмену. «Бежал, — рассказывала, — по полю, где мы работали, мальчишка и кричал: «Воля, воля!».
Когда в 1951 году женщина умерла, в «Красном Приазовье» была напечатана небольшая заметка о том, что скончалась старейшая жительница Дона.
— А как вашей маме удалось избежать участи быть угнанной в Германию? — уже при встрече спросила я А.Г. Медведева.
— В Азове был староста, который предупреждал перед облавами тех, кого должны были забрать. Мама и её подруга скрывались во время таких облав – вплоть до того, что уходили в Краснодарский край, пережидали и потом только возвращались.
Кстати, по словам Алексея Георгиевича, в 60-е годы первые стыковочные механизмы (еще на «Салюты») на АОМЗ были изготовлены двумя великолепными токарями инструментального цеха. В годы войны эти люди были угнаны в Германию и обучены там тонкостям токарного дела. Фамилия одного из них Кондратенко.
— Вот бы кто покопался в этой истории. Тогда начальником цеха был Иван Иванович Яковлев. «Я возьмусь делать механику», — сказал он Васильеву. И когда её делали, на завод прибыл представитель ЦК и каждые полтора часа звонил в Москву – сообщал о ходе работ.
Неистовый Евдоким
Дом в Петровском переулке родные А.Г. Медведева купили в 30-е годы, а родом они из станицы Новопашковской Краснодарского края. И там берёт начало другая семейная история, растянувшаяся на несколько десятилетий, в которой так и не поставлена точка – только многоточие.
— В этой станице, — рассказывает Алексей Георгиевич, — жили две семьи: Бабанских (это девичья фамилия моей бабушки, Ольги Федоровны) и Горбатько (позже фамилию изменили на Горбатко). В семье Горбатько было четыре брата – Евдоким, Виктор, Василий и Дмитрий. В годы гражданской войны Евдоким возглавил банду и воевал против советской власти. При очередном налёте на станицу он подвесил вниз головой отца моей бабушки и заявил ей: «Он будет так висеть, пока мы не обвенчаемся». Они обвенчались, у них родилась одна дочь – моя мама, потом вторая. Но война продолжалась – станицу захватывали то красные, то белые. Как-то Евдокима поймали и заперли в станичном правлении. Казаки через бабушку передали ему ключ, он открыл дверь, убил часового и ускакал. В конце концов он пропал. Моя бабушка во второй раз вышла замуж, переехала с мужем в другую станицу, потом в Ростов и в Азов. А в 61-м году мы решили узнать о судьбе Евдокима. Заехали в Новопашковку – там оставался жить только Виктор. Поначалу он на порог нас не пускал — потом разрешил-таки переночевать. Об Евдокиме он ничего не знал – позже в Книге памяти Краснодарского края я прочел, что его расстреляли в 1922 году. «Дмитрий, — сообщил Виктор, — живет в Сочи, а Василя не ищите. Его сын делает успешную карьеру в авиации, история с Евдокимом может ему навредить». Очень похоже, что речь шла о Викторе Васильевиче Горбатко — летчике-космонавте СССР №21, дважды Герое Советского Союза. Видимо, назвали его в честь второго брата, они и лицом похожи. Я искал его – мы пересекались, но встретиться не удавалось. Не так давно нашел телефон и дозвонился. Сказал: «Вы поймите, мне от Вас ничего не нужно, мне уже за шестьдесят, и жизнь у меня состоялась. Вероятно, мы с вами родственники». (Я не то чтобы горжусь этим родством – я сам прожил не хуже, тем не менее, историю своей семьи знать надо!) Он ответил, что ему об этом ничего не известно, что он родился в Гулькевичах. Будучи как-то на Кавказе, я заехал в Гулькевичи. «Да, — говорят, — когда космонавт к нам приезжает, праздник устраиваем в его честь». «А родные, — спрашиваю, — у него есть?» —«Нет, никого нет». То есть, семья была приезжей. Вывод – Василий с семьей бежал, чтобы никто не узнал о его родстве с Евдокимом, и сыну никакой информации не дал…
Тамара Горбатко, старшая дочь Евдокима, приехав в Азов в 30-е годы, всю жизнь прожила в нашем городе, работала учительницей в школах и завучем в политехническом техникуме. В ростовском ДГТУ познакомилась с земляком – уроженцем Краснодара Георгием Алексеевичем Медведевым. После начала войны молодые люди вместе пошли в военкомат: «Хотим пожениться». Военком записал их данные в какую-то книгу: «Все, считайте, семья у вас сложилась, теперь вы муж и жена». Тут же Георгий Алексеевич попросил отправить его на фронт. «Заканчивайте училище – и будете воевать», — сказали ему. – «Нет, я хочу сейчас».
В июле 41-го года Г.А. Медведев попал под Одессу рядовым пехоты. Прошел всю войну, защищал Севастополь, четырежды был ранен, носил в спине осколок… В Азове Георгий Алексеевич работал в том числе заместителем директора судоверфи.
Нарбут
— В нашем городе, — вспоминает Алексей Георгиевич, — жил потрясающий человек, Герой Советского Союза и Заслуженный юрист РСФСР, который одно время руководил юротделом на АОМЗ. Звали его Борис Станиславович Нарбут. Мы с ним не то чтобы дружили – я на него снизу вверх смотрел, потому что человек действительно поразительный. Никогда не рассказывал о своем героизме. Я пытался выжать из него хоть что-то. Как-то у нас была научно-практическая конференция по книге Брежнева «Малая земля». Нарбут тогда возглавлял Совет ветеранов города, но в президиуме конференции его не оказалось. Утром я встретил его на работе: «Борис Станиславович, почему Вас не было в президиуме?» — «А меня не пригласили». — «Как не пригласили?» — «Они моё мнение знают. Я в то время минировал цементные заводы (Нарбут был командиром роты минеров) в Новороссийске и фамилию Брежнев не слышал».
Орденом Красной Звезды Б.С. Нарбута наградили за оборону Севастополя. — Нужно было срочно заминировать территорию, но боеприпасы отсутствовали. Тогда решено было снимать их с немецкого минного поля и ставить на свое. А звание Героя ему дали после комендантства на отвлекающем плацдарме на Днепре. 11 раз под шквальным огнем довелось пересекать ему могучую реку при том, что плавать он не умел – и потом так и не научился!
Верблюды
Уже в конце нашей беседы в ответ на мои просьбы вспомнить что-нибудь «местное, нетривиальное» Алексей Георгиевич сообщил, что в 50-е годы в Азове было очень много верблюдов.
— В основном на них приезжали на базар по выходным. Сами мохнатые, здоровые, запряженные в громадные по сравнению с теми, что таскают лошади, сани. Я заинтересовался – откуда? Оказалось, когда немцы отступали, вместе с ними отступали румыны. А с румынами уходили калмыки и вели с собой верблюдов. Они дошли до Азова, дальше нужно было пересекать Таганрогский залив. Но была уже весна, и они не решились – побросали животных здесь.