Каждый год к празднику Крещения я стараюсь найти что-нибудь необычное, интересное. В этот раз искала относящиеся к нему дореволюционные фотографии, но нет – ничего не нашла. Зато наткнулась на несколько снимков 1949 года, сделанных в Саратове, и в качестве объяснения к ним – пару документов, фельетон, написанный сразу вслед за крещенским купанием на Волге не где-нибудь, а в центральной газете «Правда» (злой до омерзения, местами даже оскорбительный), и современный отклик-публикацию на событие 72-летней давности. Все они дают понимание того, как проходили религиозные праздники в эпоху махрового атеизма, причем в то время, когда давление на Церковь вроде бы ослабло.
Честно говоря, становится страшно – понимаешь, сколько смелости, какую Веру надо было иметь, чтобы жить согласно собственным убеждениям. Каждый жест верующих рассматривался будто под микроскопом, и для лояльных чиновников, духовенства, рядовых граждан мог обернуться крупными неприятностями и издевательствами…

«В эти дни религиозных праздников (Рождество и Крещение – З.С.) почти повсеместно как в городах, так и в сельской местности, отмечалось оживление, и церковные службы проходили при большом числе молящихся (особенно в городах), но значительно меньшем, чем на праздник Пасхи, — читаем в докладной записке на имя Ворошилова и Шепилова под грифом «секретно». — Праздник Крещения — 19 января, несмотря на то, что он совпал с рабочим днем, отмечался большим скоплением верующих как в городских, так и сельских приходах, в сравнении с праздником Рождества, в особенности при водосвятии.
Контингент молящихся составляют преимущественно женщины старшего и среднего возрастов. Среди молящихся мужчин в городах отмечено присутствие большого процента служащих. В некоторых городах были незначительные группы молодежи, в частности девушек и детей школьного возраста.
Учитывая опыт прошлых лет, во избежание возможных на местах недоразумений, Совет, руководствуясь ст. 59 постановления ВЦИК и СНК РСФСР от 3 апреля 1929 года «О религиозных объединениях», еще за месяц предложил уполномоченным Совета принять меры к тому, чтобы не чинились препятствия богослужениям в церквах в рождественские и крещенские праздники, а в сельской местности — и крестным ходам на воду, но в то же время Совет предупредил уполномоченных, чтобы последние не допускали никаких излишеств в церковных службах, а именно: служб под открытым небом, песнопений в церквах в неслужебное время, и чтобы крестные ходы для водосвятия в городах не допускались без особого разрешения исполкомов, полагая, что исполкомы по примеру прошлых лет разрешений давать не будут, как это и имело место в абсолютном большинстве городов СССР. Так, например, не было крестных ходов на воду в Москве, Ленинграде, Киеве, Минске и в большинстве областных и других городов.
В тех же городах, где крестные ходы на воду были разрешены местными исполкомами, они прошли при большом скоплении народа, а в некоторых местах имело место даже массовое купание в реке. Например, в г. Воронеже 19 января в крестном ходе на реку Воронеж приняло участие до 15 тысяч человек против 8 тысяч в прошлом году. После освящения воды в реке купалось 55 человек, в числе которых было 8 человек подростков от 11 до 15 лет, 32 женщины от 18 до 40 дет и 15 мужчин в том же возрасте.
В г. Саратове по разрешению заместителя председателя Волжского райсовета города Саратова был проведен 19 января церковный ход на реку Волгу, в котором приняло участие свыше 15 тысяч человек. Установлено, что местный ОСВОД, боясь за состояние льда, установил посты, поставил предупредительные вехи, по заказам церковников сделал прорубь и крест изо льда.
Крестный ход из церкви во главе с епископом Саратовским Борисом и духовенством прибыл на реку в час дня, водосвятие было проведено за двадцать минут, после чего епископ и духовенство ушли, а из толпы бросилась группа к проруби и к имевшемуся недалеко открытому месту на реке, милиция не удержала напора — и началось купание, продолжавшееся до 5 часов дня. Всего купалось 470-500 человек, в том числе 2 милиционера (какое упущение! – З.С.). Жертв не было.
Следует отметить, что такие купания не являются церковным ритуалом, а, наоборот, это старая, скорее языческая тенденция, во всяком случае, и церковь, и духовенство к совершению купания не призывает.
По мнению Совета, обязанностью местных административных органов было не допускать подобных нарушений общественного порядка.
В тех городах, где не были разрешены крестные ходы на реку, церкви организовали освящение воды в церковном здании или около него в кадках и других приспособлениях. Например, в церквах города Москвы 19 января в часы наибольшего скопления верующих за водой было до 70 тысяч человек. Среди стоявших в очереди были преимущественно женщины пожилого возраста, но были и дети школьного возраста».
А вот отрывки из объяснительной записки не на шутку перепугавшегося регионального чиновника, где сообщается о саратовском крестном ходе и купании, которые из-за многочисленности участников произвели эффект разорвавшейся бомбы: «Ходатайство о крестном ходе на реку Волгу было возбуждено лично епископом Саратовским Борисом. Председатель Волжского райсовета депутатов трудящихся удовлетворил его просьбу и дал распоряжение об отводе места на реке Волге, а милиции — об обеспечении порядка во время крестного хода на реку.
Прорубь для купания вырублена метрах в 20 от берега и метрах в 60-ти от места водоосвящения вниз по течению на глубине одного метра силами ОСВОДа. Начальник ОСВОДа по своей инициативе дал указание прорубить прорубь на малой глубине, сделать ограждение и поставить своих людей. Делал он это для того, чтобы избежать несчастных случаев, так как купальщики пошли бы купаться в открытую полынью, находящуюся на глубоком месте Волги.
Сообщаю, что в 1947 и 1948 гг. крестные ходы разрешались и также были многолюдны — до 10000 человек. Купанье тоже происходило, но в меньшем количестве.
В 1946 году крестный ход мной был запрещен — водосвятие производили возле церкви в кадушках, воду подвозили с реки. При раздаче воды создавались громадные очереди, происходила давка, выражалось недовольство. К уполномоченному Совета приходили представители верующих с жалобами.

В крестном ходе 1949 года, по моему определению, участвовало около 10000 человек (здесь, мы видим, приведена другая цифра – на пять тысяч меньше, чем в первом документе; понятно, из каких соображений – З.С.). Процедура водоосвящения продолжалась 15-20 минут. К концу молебна купальщики поодиночке стали прорываться к проруби, т.е. к месту купанья, приготовленному ОСВОДом, и, как только закончили водоосвящение и крестный ход пошел обратно в церковь, большая группа купальщиков ринулась купаться. Этого натиска охрана сдержать не могла, у проруби появились осводовцы и стали помогать купающимся выходить из воды, подавая им руки. Купанье продолжалось в течение 35-40 минут. За это время я, находясь на расстоянии 300 метров, насчитал 267 человек купающихся».
Епископ Саратовский Борис сообщал местному уполномоченному по делам РПЦ, что «служба и крестные ходы прошли нормально, препятствий со стороны местных органов советской власти не было». Но, как оказалось, радовался Его Преосвященство преждевременно. Вопрос о крестном ходе в Саратове был рассмотрен на Бюро Саратовского горкома ВКП(б), после чего председатель Волжского райисполкома с работы был снят с объявлением строгого выговора с занесением в карточку. Заведующий коммунальным отделом тоже потерял работу с объявлением строгого выговора с занесением в карточку, выговор влепили и помощнику начальника милиции за необеспечение порядка, а Волжскому райкому ВКП(б) было указано на политическую беспечность.
Епископ Борис после этих событий лишился кафедры в Саратове – он был переведен на оренбургскую кафедру.
«А для работников горкома и обкома партии пусть не пройдет тот урок, что был задан в один из январских дней, когда старый, окуровский, уездный быт показал им уродливую гримасу своего лика!» — глумилась «Правда». «Граждане этого большого города, — бесстыдно врала она, — возмущены тем, что произошло…» В назидание саратовцам правдинский опус был перепечатан и в местной газете «Коммунист».