СВЕЖИЙ НОМЕР

АРХИВ НОМЕРОВ

2021   2022   2023   2024

Вспомним всех поимённо. Герои Советского Союза. Щербацевич Владимир Иванович

Возможно, на фото мы видим первого юного героя, отдавшего свою жизнь за Родину во время Великой Отечественной войны. Казнь его фашисты запечатлели на фотопленку и распространили кадры по всему городу – в назидание другим…
Потом эти фотографии фигурировали на Нюрнбергском процессе в качестве документов обвинения нацистских преступников. Они также экспонируются в Минском музее истории Великой Отечественной войны.
Щербацевич Владимир Иванович (1926–1941) – 14-летний подпольщик, действовавший в Минске.

Его отец, военнослужащий, погиб в Советско-финскую войну. Мама была врачом.
Мать и сын Щербацевичи с первых дней оккупации белорусской столицы прятали у себя в квартире красноармейцев, которым подпольщики время от времени устраивали побеги из лагеря военнопленных. Ольга Федоровна оказывала освобожденным медицинскую помощь, переодевала в гражданскую одежду, которую вместе с сыном Володей собирала у родственников и знакомых. Из оккупированного города подпольщикам удалось вывести несколько групп военнопленных. Но однажды в пути, уже за городом, патриоты попали в лапы гестаповцев. По злой иронии судьбы, предал подпольщиков как раз один из спасенных ими офицеров – в 1951 году он будет расстрелян. Мать и сына бросили в фашистские застенки. Их жестоко пытали, но они мужественно держали себя на допросах, своей стойкостью бросая вызов жестокому врагу.
Тюремная камера. Допросы и пытки. Пытки и допросы. Тридцать дней! Болит всё тело. Знобит. Нет сил подняться с холодного каменного пола. Володя понимает, что на следующем допросе будет еще труднее.
…За воротник рубахи стекает ледяная вода, резко пахнет нашатырным спиртом.
Дверь бесшумно открывается. В кабинет входит офицер. Следователь отдает ему короткое распоряжение. Через несколько минут в комнату вводят Ольгу Федоровну.
Володе невыносимо трудно смотреть маме в глаза и говорить, что не знает её, не встречал. Но он говорит это и угадывает по маминому лицу, что поступает правильно.
Теперь гестаповец обращается к Ольге Федоровне: а она узнает сына?
И Володя слышит тихий мамин голос:
— Мне… незнаком этот мальчик…
Из соседней комнаты вышли двое, взяли мальчика под руки.
Ольга Федоровна стала просить солдат, чтобы оставили ребенка в покое.
— Ты будешь стоять и смотреть,— слышит она в ответ.
Володю бросают на высокий топчан из жердей…
Какая это была по счету пытка, никто не скажет.
— Какая она смелая женщина была – Ольга, — вспоминала спустя годы партизанка Стефанида Каминская, встретившая мать и сына Щербацевичей в фашистской тюрьме. — Сколько раз её вызывали на допрос, и всегда возвращалась она вся избитая...
Сына, Володю, на ее глазах били, а она сначала даже не признавалась, что это ее сын...
Помню, я склонилась над Ольгой, она говорить не может, а только шепчет: "Кто останется в живых, отомстите врагу за наши муки, за наших братьев и сестер, бейте врага, не давайте ему проходу, подрывайте все его движения на каждом шагу". Мы сжимали друг другу руки и клялись мстить врагу за наших верных сынов и дочерей Родины.
В октябре гаулейтер Кубе одобрил идею гестаповца Штрауха устроить в Минске показательную казнь. 26 октября 1941 года в Минске появились первые виселицы на всех выездах из города.
Оккупанты согнали жителей и пешком привели узников из тюрьмы. На грудь повесили фанерную доску с надписью «Мы партизаны, стрелявшие по германским войскам».
В этот день утром Володя под усиленным конвоем в последний раз прошел по родным улицам. Среди идущих на эшафот с ним был Кирилл Иванович Трус — рабочий Минского вагоноремонтного завода им. Мясникова и 17-летняя Маша Брускина (она помогала добывать медикаменты для раненых, участвовала в изготовлении поддельных документов, распространяла сводки Совинформбюро о положении дел на фронтах, через знакомых ей удавалось доставать гражданскую одежду для военнопленных).
В этот день повесили 12 человек — за «изготовление фальшивых паспортов и причастность к партизанскому центру, располагавшемуся в лазарете для русских военнопленных». Минчане получили урок «нового порядка». Володиных маму и тетю повесили на Комаровской площади, сейчас это площадь Якуба Коласа. Володю — на воротах старого дрожжевого завода, сейчас это улица Октябрьская. Эсэсовец, который со своей автоматической «лейкой» запечатлел эту казнь, был увлечен возможностью образно рассказать истинным арийцам, в чем заключается миссия СС на «новых территориях».
Он фотографировал всё: как Брускину, Труса и Щербацевича ведут к месту казни… Как ставят на табурет, надевают петлю… Выбивают табурет из-под ног. Бесстрастная пленка сохранила всё. И смертельный ужас на лицах обреченных, и злобные гримасы эсэсовцев, и весь зловещий антураж тех минут.
«…Такое Минск видел впервые. Было ветрено и хмуро. Тяжелые серые тучи повисли над городом. Деревья в сквере, напротив Володиного дома, роняли последние листья. Раскачивались на ветру. И раскачивались веревки на виселице в том же сквере. Конвоиры зябко ежились, сутулились. Окриками поторапливали идущих на эшафот. Но люди со связанными руками ступали ровным, торжественным шагом. И торжественная тишина стояла на улице. Спокойная, размеренная поступь приговоренных к смертной казни как будто резала, делила тишину эту на скупые доли.
К месту казни гитлеровцы согнали жителей, чтобы они смотрели, чтобы запомнили, сделали выводы. Казнь сняли на пленку и распространили по всему городу – в назидание: пусть никому больше неповадно будет.
И люди запомнили. Сделали выводы!
Ни одного дня фашисты не чувствовали себя хозяевами в городе. Гремели взрывы, выстрелы – это сражались с захватчиками герои-подпольщики. Бойцами подпольного фронта, партизанами стали многие из тех, кому помог вырваться из фашистского плена Володя Щербацевич…».
Между тем, имена людей, казнивших подпольщиков 26 октября, и сейчас остаются неизвестными. Есть свидетельства о том, что в казни в Минске был задействован 2-й литовский полицейский батальон, которым руководил Импулявичюс и который немцы привлекали к акциям по уничтожению мирного населения в Беларуси.
Но, спустя полвека одно имя все же удалось узнать. Весной 1997 года в Мюнхен приехала передвижная выставка «Преступления вермахта. 1941-1944 годы». В городскую ратушу, где разместили экспозицию, пришла и журналистка Аннегрит Айхьхорн – писать заметку о событии, о котором говорил весь город. И вдруг, остановившись взглядом на одной из фотографий, женщина рухнула, как подкошенная. Когда Аннегрит пришла в себя, выяснилось, что на снимке в немецкой военной форме рядом с казненными стоял ее отец.
На фото: Володя с Ольгой Федоровной
за несколько лет до войны;
дорога на казнь, слева направо – К.И.Трус, Маша Брускина, Володя Щербацевич.

Всё для детского праздника!

БЛИЖАЙШИЕ ПРАЗДНИКИ

Сайт газеты «ЧИТАЙ-Теленеделя» ©    
16+
При использовании материалов сайта в электронных источниках информации активная гиперссылка на "ЧИТАЙ-Теленеделя" обязательна.
За содержание рекламных материалов редакция ответственности не несёт.