Раиса Георгиевна Борщева – явление уникальное для нашей вялой и инертной общественной жизни. Беспокойная душа, которая в свои 89 лет заботится и переживает не о себе — о земляках и их детях, об облике земли, на которой живет. Три раза писали мы по её просьбе о проблеме, которая, по словам нашей героини, доставляет большой дискомфорт дачникам и жителям садоводческого товарищества «Заря». Воз, однако, и ныне там, но Раиса Георгиевна не намерена отступать и вновь пришла к нам за помощью. 

— Я, – говорит, — обращалась к В.П.Водолацкому (ответа пока нет), трижды — в администрацию и архитектуру, дважды – в прокуратуру. К депутату А.С.Бондаренко писала дважды. Он мог бы и приехать – у него же есть машина, не так загружен, да хотя бы позвонить. Как идут на выборы, так золотые горы обещают, а потом молчат. Но вы же слуги народа…
Настроена Раиса Георгиевна по-боевому. Ей ли унывать — она войну видела! Ум – ясный, речь – чёткая и быстрая, память – дай Бог молодым.
— Ждут чиновники, пока я концы отдам? А я не собираюсь! Я еще повоюю! Не умру до тех пор, пока не помогут. Надо будет – в суд пойду. Опыт у меня есть, и адвокат хороший на примете тоже имеется.
Вкратце опишу читателям вопрос, не дающий покоя тем, кто живет или имеет дачу в товариществе «Заря».
Еще несколько лет назад дачники добирались на свои участки следующим образом: до остановки на улице Дружбы и по грунтовке через поле. Потом коммерческие организации выкупили территорию между дорогой и с/т, установили забор, отрезавший людям проход-проезд. Теперь добраться до товарищества можно по грязной обочине обходной дороги – это примерно два с половиной километра, где нет пешеходных дорожек, а движение довольно интенсивное. В непогоду школьники из живущих в товариществе семей вынуждены, как метко выразилась Р.Г.Борщева, «ползти по грязи», надев на ноги целлофановые пакеты. Переходить через рельсы, хоть это и является правонарушением, поскольку там, где заканчивается ж/д, начинается глубокая канава.
— Никак не могу понять, мы налоги платим? – Платим! — риторически восклицает моя визави. — А почему никаких условий нам не создают? Я недавно была в Займо-Обрыве, там все дороги отличные. А мы – будто живем на каком-то отшибе. Будто чуждая городу организация.
Особенно возмущает её тот факт, что нужная дачникам остановка больше не функционирует:
— Отобрав остановку, целую, кирпичную, построенную еще при Измайлове – в 1969 году, нас, считаю, лишили наших прав!
В общем, людям нужна самая малость – пешеходная дорожка, переезд через рельсы, засыпанная канава и автобусная остановка. Почему же ничего не делается, не проявляет инициативы А.С.Бондаренко, который когда-то помогал «Мичуринцу-3», — ведь можно же войти в губернаторскую программу инициативного бюджетирования? Почему чиновники пишут отписки, председатели с/т пассивны и предпочитают не вмешиваться, а азовчане продолжают жить в средневековых условиях?
Недавно Раиса Георгиевна вновь обратилась в администрацию и прокуратуру с письмами, которые подписали 32 человека. Она не сдается. В дубовой бочке хранит на случай победы «Молдову» трехлетней выдержки, чтобы разделить будущую радость с теми, кто помог, кто был рядом. Но в нашей действительности, похоже, вину придётся храниться долго. Благо, ему это только в плюс.
А людям? Как им жить? Господа-отцы города! Да обратите же кто-нибудь внимание на эту проблему, на то, с каким упорством пожилая женщина, которая годится вам в мамы и бабушки, пытается достучаться до ваших сердец! Или все, что в данном случае ей остается, – взирать на неподдающуюся времени бездействующую остановку эпохи великого Измайлова, как на памятник СССР, где чаяния людей что-то значили?
Не могу не написать пару строк о самой Раисе Георгиевне Борщёвой. Она ребенок войны. Помнит, как падали бомбы, разрушенный Азов, неустроенность и нищету. Помнит, как они с матерью перебрались в хутор Соленый Сальского района. В нем была одна улочка, и по ней день и ночь шли немцы, попутно обирая сельчан, а потом так же сутками напролет – шли наши войска. А еще война собрала в страшные голодные полчища окрестных мышей и крыс – всё зерно было съедено, люди не спали по ночам, охраняя своих детей от этих полчищ…
11-летняя Рая с мамой жили в учительской сельской школы – родственники не приняли их. Печь топили курандой (перекати-полем). Есть было нечего – ловили воробьев и варили из них суп, а как стало вовсе невмоготу, мать отправилась на Украину обменивать тряпки на продукты и оставила дочь одну. Как-то к Рае зашел паренек – воспитанник азовского детдома, который побирался по селам, и предложил сесть на поезд в Сальске, чтобы поехать обратно, в Азов. И она согласилась. В вагоне, где перевозился металл, дети доехали до Батайска, а оставшийся путь до дома девочка проделала сама… Так что вполне самостоятельной Раиса Георгиевна стала в 11 лет. Вот откуда ее энергичность, напористость, боевой задор и неунывающий нрав!
Закончив 8 классов, она вынуждена была пойти работать, потому что мать – женщину неграмотную, не сумевшую найти работу после войны — посадили на семь лет за то, что везла на продажу в Ростов семь рыбин. Однако не нужно воспринимать однозначно негативно этот факт – во время отбывания наказания её научили читать и писать, помогли освоить несколько профессий, срок после того, как дочь поговорила по душам с начальником мест лишения свободы, сократили вдвое, а домой бывшая заключенная привезла мешок зерна и кабана. К тому времени, кстати говоря, Раиса Георгиевна уже получила квартиру.
Кем только она ни работала, пока училась, — секретарем-машинисткой, станочницей, нормировщицей и пр. Устраивалась и на «чулочку», и в «промтару», другие предприятия, пока не пришла на завод КПА, который стал ей по-настоящему родным – ему отдано 40 лет жизни: «На пенсию чуть ли не выгоняли – а я не хотела уходить!»
Поначалу была уборщицей. А по окончании вуза и до ухода на заслуженный отдых работала экономистом. С удовольствием выполняла общественные обязанности – командовала сандружиной, участвовала в самодеятельности.
Интересная история вышла у Раисы Георгиевны с поступлением в институт. Как-то её классный руководитель в вечерней школе С.В.Ирхин в качестве примера для подопечных упомянул парня, который учился «на Ленинских горах в Москве».
– А ты, — спросил, — Басова (девичья фамилия Р.Г. – З.С.), куда пойдешь?
– И я на Ленинские горы, — выпалила она.
– Не видать тебе их как своих ушей, — сыронизировал Ирхин.
Но обидный ответ только подзадорил выпускницу. «Из всего класса, — посмеиваясь, вспоминает Раиса Георгиевна, — в вуз поступили лишь двое: я и 60-летний мастер с рыбокомбината». Оба – в филиал Московского института пищевой промышленности. Так что диплом Р.Г.Борщева защищала в Москве – прогулялась и по Ленинским горам.
А, встретив в Азове Ирхина, не без гордости сообщила, что своего она всё-таки добилась… И, мне кажется, что с тех пор Раиса Георгиевна всегда старается сделать так, чтобы дотянуться до каждой важной и труднодостижимой цели – очередных Ленинских гор.
Пусть же ей покорится и эта высота – благоустройство дороги к с/т «Заря»!