С Верой мы встретились на рынке. Как продавец и покупатель. Она торговала молочкой, качественной и вкусной. Я взяла у нее номер телефона и очень удивилась, узнав, что номер-то московский. «Каким зигзагом судьбы занесло ее к нам?» — подумала я и напросилась на интервью. И все оказалось гораздо неожиданней и интересней, чем можно было себе представить…
Вера Никитина и ее муж Алексей Попидченко живут исключительно за счет личного подсобного хозяйства. Держат больше десятка молочных коров, столько же бычков, а еще жеребца, двух кобыл, жеребят и нескольких свиней. Всего больше трех десятков сельскохозяйственных животных. Много с точки зрения горожан. Но, если учесть, что у них восемь детей (от прошлых браков и совместных), из которых пятеро несовершеннолетних, все становится на свои места, и ошарашивает уже другое – как и когда они все успевают?
— Я ничего не успеваю, — смеется Вера. – Но мой образ жизни – хороший стимул, чтобы не останавливаться и быть постоянно в движении. Он дисциплинирует и не дает расслабляться.
— Сколько времени нужно на обслуживание стольких животных? – задаю вопрос, уже зная примерный ответ.
— 24 часа в сутки семь дней в неделю, — чеканит Вера. И поясняет свой выбор: — Свои плюсы и минусы присутствуют везде. В моем случае издержки компенсируются тем, что детям на земле комфортней. В городах сейчас тяжело, а здесь они обрели некоторую свободу. Кроме того, многодетную мать нигде охотно не берут на работу, и мы вынуждены работать сами на себя. Это наш единственный доход.
ЛПХ при всех его преимуществах не особо прибыльно – труд титанический, корма дорогие, корова из кормилицы становится обузой, и поголовье скота сокращается по всей стране. «Тем не менее, — уверена Вера Никитина, — наша продукция жизненно необходима. Не будет фермеров – не будет ничего. Сейчас на полках одни суррогаты, но была, есть и останется категория людей, которые придерживаются здорового питания. Поэтому и наша работа всегда будет иметь право на существование».
Свою продукцию супруги реализуют в основном на рынке, выполняют небольшие частные заказы. Качество и клиентуру нарабатывали годами, очень этим дорожат и, если молочка не дотягивает до определенного уровня, предпочтут отказаться от реализации в ущерб себе, нежели обманывать покупателя. «Неужели не было соблазна схалтурить?» — допытываюсь я. – «Мы не фанатики, но люди воцерковленные и придерживаемся библейских канонов, — отвечает Никитина. – И потом, что заработано нечестным путем, никогда не пойдет во благо!»
Молочка у Никитиных-Попидченко действительно хороша. Логично предположить, что пора бы нарастить мощности и производственные объемы. Но нет. На заводской уровень выходить, оказывается, неприбыльно, а значит нецелесообразно, и потом – это тот же путь к магазинным полкам, то есть, к уже упомянутым фальсификатам.
Вера отнюдь не рафинированная горожанка, хоть и прожила большую часть жизни в Москве. Ей всегда хотелось иметь свой дом, хозяйство, ее с детства тянуло к животным, хотя она четко осознавала дистанцию между человеком, его подопечными и сантиментов по этому поводу не испытывала. Ее родители никакого отношения к сельскому хозяйству не имели, а она с шести лет уже умела доить коров: «Даже не знаю, в какой момент научилась – ощущение, что умела это всегда. И, куда бы мы ни ехали в гости, если там были коровы, я ходила на дойку».
Потом в жизни Веры появились лошади. Она получила редкую профессию коневода и работала в частных конюшнях Москвы и Великого Новгорода. Все это, по ее словам, уже в прошлом: «Утраченная профессия», — хотя любовь к лошадям – за их силу, грацию – никуда не делась. И ее маленький домашний табун предназначен исключительно для души…
Чем больше я говорила с моей визави, тем больше убеждалась, насколько обманчива ее кажущаяся мягкость — за милой флегматичностью проступала твердость намерений, уверенность в себе и какой-то внутренний азарт. Становилось ясно – такая женщина и в горящую избу войдет, и со всем прочим, что у других, быть может, вызовет шок и обморок, справится. «Да у вас мужской характер!» — в какой-то момент воскликнула я. «Куда ж я без своего характера! — рассмеялась Вера. – Я обычно отшучиваюсь – папа во всем виноват. Он сына хотел, но появилась я, за мной три сестры и только в самом конце брат. Поэтому я воспитывалась пацанкой. Ею и осталась». Пока подруги пеленали кукол, Вера ковырялась в технике и помогала чинить машины. Она отличный водитель и по молодости участвовала в любительских заездах. Тоже – вслед за отцом, в котором, как говорит, умер гонщик. Находиться за баранкой большой техники, – тракторов, автобусов, самосвалов – вот настоящий драйв! Кстати, в хозяйстве Никитиных-Попидченко есть и трактора (супруги сами заготавливают сено), и 20-тонный самосвал – подарок Алексея Вере. «Купил вместо нового телефона», — не без гордости пояснила она.
Свою женскую сторону Вера раскрыла в детях, которых у нее, как и мечтала в детстве, — шестеро. Только дочек не две, как хотела, а одна — Елизавета. Нежный цветок, творческая натура. «Она у нас просто – красивая», — говорит Вера. Среди сыновей старший — Андрей. Иван заканчивает 10-й класс, хорошист, участник поискового отряда «Дорогами отцов». Двойняшкам Родиону и Матвею скоро исполнится шесть, а младшему Тимофею – четыре года.
Привлекать детей к тяжелому крестьянскому труду родители не спешат – достаточно того, что помогают по дому, старшие нянчатся с малышами. Но в будущем, надеется Вера, кто-нибудь из младших пойдет по их стопам.
Она называет себя сумасшедшей мамой. Потому что не привязывается к одному какому-то месту и легка на подъем. Когда-то эта предрасположенность к переменам толкнула ее уехать из Москвы на юг, как ей казалось, к морю. «На тот момент, — рассказывает Вера, — я не знала, как и многие москвичи, что Азов – это не город на море. Но мне тут понравилось, и я осталась». Ей не хватало соснового леса, она долго привыкала к нашим ветрам, зато рядом было море – наш знаменитый павлоочаковский пляж: «Первые два года мы вообще не вылазили оттуда».
Вот уже семь лет Вера живет в Пешково, которое выбрала со свойственной ей неспешной основательностью: «Прежде чем купить дом, я объездила весь район. Понравилось здесь. Удобная точка локации. Дороги лучше, чем в Азове. Хорошая школа, хороший педколлектив».
В Москву Вера периодически наведывается. Говорит, что столичную жизнь не вычеркнешь, и старается быть в ней действенной и активной. В конце апреля при ее участии и спонсорской поддержке открылась выставка картин художника-новатора Юлии Бондаревой в авторском жанре «риверизм», в котором впервые за всю историю живописи выделяется речная и озерная вода как основа всего сущего.
14 часов поездки до Москвы Вера была предоставлена сама себе – невиданная роскошь для многодетной матери. «Я, и дорога, и сосны», — вспоминает она. Лирические, меланхолические нотки пронизывали тишину. «Я думала, — говорит Вера, — что все могло быть по-другому. И все-таки пришла к выводу, что нашла свое место и мне здесь нравится…»