Помогала Катя здесь, а за свою семью душа болела. Не видя маму и своих родных братьев и сестер, через полгода Катя попросилась домой. Из Ростова дошла пешком до родного села. Когда зашла в хату,  Катины глаза налились слезами... Четверо ее кровиночек, которым от роду было от полугода до семи лет, опухли от голода. Самый маленький Сашка сидел в углу с огромным животом (рахит) и смотрел большими черными глазами уже в никуда. «Я останусь с мамой»,— сказала Катя и принялась убираться в землянке. 

Уже на следующее утро перед воротами Госплемзавода, где выращивали свиней, стояла худенькая 15-летняя девочка с большими карими глазами, черной толстой косой ниже колен, в шахтерских калошах, бурках (это сшитые из ваты высокие тряпочные гольфы, которые одевались в калоши), в огромной бабушкиной вязаной кофте, подвязанной по пояс, и юбке,  пошитой из плащпалатки. 

Так она стала работать свинаркой. Работали там мужчины и старики, которых не брали на фронт, и 28 женщин, среди которых она была самая маленькая. Выращивали английскую белую породу свиней, мясо которых продавали во все страны. Каждому давали по 25 свиноматок, которые потом поросились, и за всеми нужно было ухаживать. Работа была очень тяжелой, зарплату не получали, так как деньги шли на фронт и для облигаций. Но Катя продолжала там работать только потому, что была возможнось украсть домой хоть какую-то свинячью еду. Живность кормили ячменевой кашей, верх которой был весь с устюками, а вот в самом низу кормушек можно было загрести чистую кашу. Катя заматывала в чистую мокрую тряпочку кашу, обвязывала эту тряпку вокруг пояса и шла домой. Придя, она поровну делила всем детям свою долю, а самому маленькому, у которого и не было зубов, заматывала кашу в марлечку и давала кашку сосать. 

Дети пошли на поправку, и все наладилось. Но однажды, когда в очередной раз она пришла домой, вдруг распахнулась дверь и зашел милиционер. Он закричал: «Собирайся в контору!» Все всё поняли. Дети начали кричать: «Катю посадят, Катю посадят!»

Накинув на себя бабушкину кофту, девочка вышла из дома. Ее уже ждали в сельской конторе сопровождающие везти в тюрьму. Дети побежали по соседям и кричали, что их сестру забрали. И тут сосед дядя Коля побежал за бричкой и начал кричать: «Меня заберите вместо нее! Что же вы делаете? Ведь она еще ребенок! Меня заберите, а ее оставьте». 

Голые и грязные, все в слезах и соплях карапузы бежали за своей нянькой, спотыкаясь и падая, по неровной деревенской дороге. Она смотрела им вслед и думала: что же они завтра будут есть?

Катю не забрали, и все дети выжили. Они потом всю жизнь называли ее «няня». И когда женились и повыходили замуж, то и их мужья и жены называли ее также только нежным словом «нянька». Она в 1921 году вышла замуж за Попик Виктора Ивановича.